Попробуй догони - Кауфман Донна

Он представил свое завтрашнее прибытие в Баллантре и решил, что первым делом все же посетит замок. Шататься по окрестностям было опрометчиво, молва о незнакомце наверняка в одночасье облетит весь поселок. А ему хотелось сделать Мойре сюрприз, неожиданно представ перед ней собственной персоной.

Любопытно, как изменится выражение ее лица, когда она узнает, что разговаривает с новым владельцем поместья? Задавшись этим вопросом, Таггарт слегка растерялся. Только теперь он сообразил, что не знает, как выглядит эта женщина. Воображение нарисовало ему несколько возможных ее портретов. Он представил себе Мойру и молодой энергичной брюнеткой с молочно-белой кожей, и поседевшей дамой преклонного возраста, не утратившей, однако, былого обаяния, Живой блеск в мудрых голубых глазах с морщинками в уголках свидетельствовал о ее большом жизненном опыте, обретенном в ежедневных трудах и заботах о замке и жителях окрестных деревушек. В обоих случаях ее выбрался наружу. Свет фар малолитражки падал в сторону, противоположную темному объекту, перекрывшему шоссе, поэтому разглядеть препятствие хорошенько было трудно, Таггарт собрался с духом, сунул озябшие руки под мышки и начал осторожно подходить к нему поближе.

Снежная крупа немилосердно хлестала путешественника по лицу, его легкие туфли моментально промокли насквозь, и с каждым новым шагом он все больше убеждался, что только болван мог не догадаться надеть зимние ботинки, лежащие теперь в саквояже в недоступном багажнике. Ледяной ветер, завывая, раскачивал верхушки деревьев. Пурга ярилась. Но Таггарт все равно не жалел, что прибыл на землю своих предков.

Рискуя отморозить ноги и, поскользнувшись, скатиться с дороги в черную пропасть, он приблизился к непонятному объекту и наконец увидел, что это маленький грузовичок белого цвета. Задок его торчал из сугроба под странным углом, а передок завис над обрывом. Ангел-хранитель спас Таггарта буквально за миг до верной гибели.

Двигатель пикапа, как это ни удивительно, работал, но ни наружные, ни внутренние огни не горели. Открытый кузов наполовину замело снегом. Решив проверить, жив ли водитель, Таггарт хрипло крикнул:

– Эй там, в кабине! Есть кто-нибудь живой?

Ответом ему стал заунывный вой снежной бури.

Он осторожно подошел к кабине, протер рукавом куртки лобовое стекло, постучал по нему костяшками пальцев и громко воскликнул:

– Не спи, водитель! Замерзнешь! Отзовись!

Не дождавшись ответа, Таггарт наклонился и, прикрыв глаза ладонью, заглянул в кабину. Она была пуста. Тогда он обернулся и внимательно оглядел наполовину заваленный снегом кузов. Не заметив никаких признаков нахождения в нем человеческих тел, он счел исполненным свой христианский долг и побрел, едва передвигая ноги, к своей малолитражке.

Однако тревога за бесследно исчезнувших из белого пикапа людей продолжала точить его сердце. Хорошо, если бедолагам удалось еще засветло, до снегопада, уехать на попутке в город. А если с ними стряслась беда? Впрочем, Господь их не оставит, а ему самому пора заняться собственным спасением.

Первым делом требовалось разгрести у выхлопной трубы мокрый снег. Действовать руками не имело смысла, эффект от этих потуг был бы тот же, как от вычерпывания пригоршнями воды из тонущей лодки. Он пошарил в бардачке, но, кроме атласа местности, малопригодного для рытья сугробов, ничего там не нашел. Вряд ли мог заменить лопатку и резиновый напольный коврик. Таггарт уже собрался было снять с бампера номерной знак, как вдруг ему пришла мысль поискать какой-нибудь инструмент в кузове грузовичка.

И хотя возвращаться к нему Таггарту не хотелось, он заставил себя это сделать: пурга набирала силу, напоминая всем, кого она застала врасплох, что расслабляться смертельно опасно. «Эскорт», взятый Таггартом напрокат, был хорош и на крутых подъемах, и на виражах, но совершенно не пригоден как снегоход. Внедорожника в прокатном пункте не оказалось, очевидно, в этой стране они не пользовались спросом.

Порывшись в куче снега, образовавшейся в кузове пикапа, Таггарт нащупал черенок садового инструмента и с замирающим сердцем вытащил его наружу. К его огорчению, это были грабли. Таггарт продолжил раскопки и был вознагражден за свои усилия киркой и метлой. Последние орудия труда он и решил прихватить с собой, чтобы прочищать рукоятью глушитель, а веником чистить лобовое стекло.

Зажав трофей под мышкой, он вернулся к своей машине и увидел в двух шагах от нее запорошенную снегом женщину, одетую в длиннополую парку, меховые унты и шерстяную вязаную шапочку, натянутую до бровей. Выражая всем своим обликом презрение к бестолковому субъекту противоположного пола, умудрившемуся застрять в сугробе, она язвительно промолвила певучим голосом с легким приятным акцентом: