Фаворитка месяца - Голдсмит Оливия

И тут Шарлин услышала звук падающего дерева, потом удар – он пришелся прямо по затылку Бойду. Потом Шарлин увидела его, ковыляющего к ней вокруг машины, в руках он все еще сжимал бейсбольную биту. Бойд упал вперед, и стукнулся головой о рулевое колесо. Вокруг была кровь, много крови. В мгновение все сиденье было залито кровью.

– Ты, грязная сука, – прорычал ее отец. – Даешь неведомо кому! Вылезай из машины, шлюха!

У Шарлин были широко открыты глаза, она посмотрела на окровавленную голову Бойда, лежащую на рулевом колесе, потом посмотрела на отца, в ярости пытающегося открыть дверцу машины. Девочка попыталась выбраться из машины через заднее сиденье, но отец вспрыгнул на багажник, схватил ее за голень и так сильно рванул, что от боли у Шарлин перехватило дыхание. Она даже не смогла вскрикнуть. Инстинктивно бедняжка поняла, что отец вне себя и что она сейчас умрет.

Отец ослабил хватку, пытаясь перехватить ее за руку. Шарлин использовала это мгновение и ударила его обеими ногами. Он упал. Девочка выбралась из машины и побежала к трейлеру.

– Дин! Дин! – кричала она. – Помоги мне, Дин! Но отец вновь поймал ее и повалил на землю.

– Ты, маленькая сучка! Как и твоя мать! Шлюха! Я покажу тебе! Трахаешься с каждым мальчишкой, который встречается на пути!

Он скрутил ей руки, уселся на нее верхом и с размаху ударил по лицу. Шарлин знала, что теперь он ее убьет или даже хуже.

– Ди-и-и-н! Помоги мне-е-е! – закричала она так громко, как только смогла. От этого невероятного усилия ее тело резко ослабло. Отец использовал момент, задрал юбку, разорвал блузку, прижал ее к земле так, что девушка не могла дышать.

Шарлин начала тихо молиться. Это должно было случиться, она всегда знала, что это случится. Случится так, как она боялась. Шарлин закрыла глаза и только ощущала его прерывистое дыхание. Она услышала звук расстегиваемой молнии. Шарлин продолжала молиться.

Она не видела биты, не видела Дина, который держал ее, не видела дуги, которую она описала, обрушившись затем на череп отца. Она лишь услышала хруст костей, почувствовала, как насильник сполз с нее, услышала последний вздох отца. Шарлин не осознала до конца, что он мертв, пока не открыла глаза, не поднялась из грязи, не увидела его лежащим в крови. И тогда девушка испытала дикую радость.

Она одернула юбку, взглянула на неподвижно стоящего Дина и бросилась к Бойду. Ей не нужно было дотрагиваться до него, чтобы понять, что удар бейсбольной биты оказался смертельным. Лицо его было спокойным, хотя вокруг все сиденье было забрызгано красно-белой мякотью. Бойд никогда не узнает, отчего умер.

Шарлин повернулась к Дину и обняла его.

– Дин, спасибо, ты спас мне жизнь. Он бы убил меня.

Дин неподвижно смотрел на тело отца. Он не двигался, не моргал, казалось, даже не слышал ее.

Шарлин испугалась и решительно сказала:

– Дин, послушай меня. Он убил Бойда. Слушай, Дин! – она подвела юношу к машине. – Он ударил Бойда бейсбольной битой и раскроил ему череп. Он хотел убить и меня! – Шарлин пыталась согреть Дина теплом своих рук, оживляя его, как испуганное животное, своей близостью и своим знакомым ему запахом. – Ты спас мне жизнь, Дин. Теперь послушай, я позабочусь о нас обоих.

Он кивнул, потом взглянул на сестру.

– Он убил нашего щенка, Шарлин. Он бил маму. Он бил тебя, Шарлин. Он бил тебя!

– Я знаю, но теперь все в порядке. Ты тоже должен быть в порядке. Дин уткнулся ей в плечо и разрыдался.

– Я в порядке, Шарлин. Я в порядке. Я не хотел этого делать. Но я никому не позволю тебя бить. Никому. Никогда.

8

Мери Джейн сидела за столом и водила кофейной чашкой по пластмассовой поверхности кухонного стола. Маленькое тусклое окно выходило в каменный колодец, и она могла увидеть солнце, только если выглядывала наружу. Мери Джейн зацепила целую ложку йогурта, надеясь, что там будут остатки клубники, потом выбросила коробочку.

Она держала кружку обеими руками и дула на кофе. Вдруг из соседней комнаты послышались странные звуки. Мери Джейн замерла: Сэм часто бормотал во сне, но сейчас он вскрикнул, потом глубоко вздохнул, закашлялся. Заскрипела кровать.

Мери Джейн расслабилась. «Я пока не могу с ним говорить, – подумала она. – Сначала я должна все хорошо продумать. Что сказать, как сказать. Где провести ту линию, которая поможет сохранить чувство собственного уважения. Он сделал мне больно. И он сделал это на глазах у Нейла, Чака и Молли. На глазах у них всех».