Любить – значит верить - Крейг Джэсмин

Она не знала, радоваться ей или огорчаться, увидев, что лицо Моргана помрачнело еще сильнее.

– Но ты все-таки не сказала ему, что родила ребенка, —.заметила Шила.

– Да, не сказала. Сейчас… сейчас я жалею, что не сделала этого.

После слов Брук в комнате воцарилось напряженное молчание. Все снова осознали, что Эндрю ушел – окончательно и бесповоротно.

Шила с трудом сглотнула и поспешно переменила тему разговора:

– Не могу себе представить, каково тебе было пытаться содержать ребенка самостоятельно. Морган сказал, что ты работала в ночном клубе и что там был стриптиз!

– Да, был, и, судя по тому, что говорили мне некоторые посетители, хороший. Тони, мой босс, брал на работу только самых талантливых танцовщиц и заботился о том, чтобы тела у них были прекрасными.

Шила уставилась на Брук.

– Не могу поверить, что ты – та же женщина, которая говорила нам, что ее профессиональная подготовка пострадает, если Морган не позволит тебе устроиться на полставки в музей искусств! А потом ушла отсюда, чтобы работать – и где: в баре со стриптизом!

– В ночных клубах платят лучше, чем в музеях, – сказала Брук. – А я обнаружила, что младенцам, чтобы расти здоровыми, надо регулярно есть. Просто удивительно, как легко мне было поменять мои запросы.

У Шилы смягчился голос, и на мгновение в ее взгляде мелькнуло сочувствие.

– Тебе нужна была помощь, Брук. Почему ты не обратилась ни к кому из нас?

– Я считала, что, поскольку я сочла нужным уйти из Кент-Хауза, ответственность за Энди лежит на мне, – ответила Брук. Она почувствовала на себе внимательный взгляд Моргана и ответила на него новым вызовом: – Морган дал мне понять, когда я уходила… То есть, когда я ушла от Моргана, я поняла, что мне надо научиться самой о себе заботиться. Работая ночами, я каждый день могла проводить с сыном. Может, я и не покупала ему дорогих игрушек, но он растет уверенным в себе, общительным и веселым малышом.

Ты забыла одну важную деталь, – резко оборвал ее Морган. – Он никогда не видел отца.

– Я не знала, что отец захочет его видеть! – гневно ответила Брук. – Ну а теперь он тебя видит.

Морган одним глотком допил остатки виски.

– Действительно видит, – сказал он, и Брук слишком остро почувствовала скрывающуюся в его словах иронию.

После нескольких секунд неловкого молчания Шила нарушила напряженную тишину:

– Если больше никто не хочет кофе, то предлагаю дать возможность прислуге убрать со стола. – Отодвинувшись от стола, она нерешительно посмотрела на Моргана и быстро прошла к двери. – Если вы не возражаете, то я пойду займусь личными делами. Вы меня извините?

Не дожидаясь ответа, она вышла, оставив за собой запах дорогих духов.

Брук хотела последовать сразу же ее примеру, но Морган помешал ей.

– Пройдем в гостиную, – предложил он. – Я хочу с тобой поговорить.

Брук прошла следом за ним и в напряженной позе остановилась перед камином, совершенно не представляя, что ее ждет.

– Хочешь что-нибудь выпить? – отрывисто спросил он.

– Нет, спасибо.

Снова воцарилось молчание. Морган налил себе еще одну большую порцию неразбавленного виски. Брук завороженно смотрела, как он пьет его крупными глотками. «Какой вкус будет у его губ, если он сейчас меня поцелует?» – вдруг пришла ей в голову шальная мысль. Она попыталась прогнать ее, но глаза ее невольно устремились на его четко очерченный рот, и Брук почувствовала, как у нее вдруг пересохло в горле.

Морган с негромким стуком поставил стакан на столик.

– Чем именно ты занималась у Тони? – спросил он, и Брук изумила с трудом сдерживаемая ярость, прозвучавшая в его голосе.

– Я была распорядительницей. Даже старшей распорядительницей.

– А в стриптизе ты работала?

– А для тебя это важно? Отвернувшись, он снова взял стакан и одним глотком допил его содержимое.

– Почему мне это может быть важно? Ты совершеннолетняя, так что, полагаю, можешь демонстрировать свое тело кому пожелаешь.

Брук сама не знала, почему ей вдруг настоятельно захотелось сказать ему правду.

– Я работала у Тони распорядительницей, Морган. И больше ни в какой роли. Никогда.

Когда она делала это признание, его лицо смягчилось, и на секунду ей показалось, что она читает в его взгляде неприкрытую нежность. Она сделала несколько нерешительных шагов к нему навстречу, и его суровые губы изогнулись в слабой улыбке, но в следующее мгновение на его лицо снова опустилась так хорошо знакомая ей маска, спрятав все чувства под холодным равнодушием.