Можно ли иметь все? - Ли Миранда

Он никогда не разлюбит Эмму.

Но она никогда не полюбит его.

Так она ему сказала. С полной определенностью.

В глубине души он ей тогда не поверил. И теперь видел, что это было так. Его самомнение сыграло с ним злую шутку. Оно заставило его решить, что в конце концов он сумеет завоевать ее сердце. Но сейчас он уже не уверен, что так все и произойдет. Ее сердце отдано Рэтчитту. Отдано навсегда…

«Нельзя иметь в этой жизни все, сынок».

— Джейсон!

Он моргнул, зрение его прояснилось, и он понял, что она смотрит на него с беспокойством. Тогда он взял себя в руки и нашел в себе силы улыбнуться.

— Все в порядке. — Он погладил ее по руке. — Просто мне нужно поесть.

— Сначала мы должны поставить подписи.

— Да-да, конечно.

— И фотограф хочет сделать еще несколько снимков в церкви.

— А-а…

Каким-то образом ему удалось пройти через все это. И регистрационную книгу. И фотографии. И разрезание пирога. И речи. Но настала минута, когда он открыл перед Эммой дверцу автомобиля и уселся за руль. Доктор — спасибо ему! — убрал жестянки, которые какие-то ребята привязали к бамперу. Джейсон попросил его оставить лишь табличку с надписью «Новобрачные» на заднем стекле. От нее можно будет избавиться, когда они выедут на дорогу.

Настроение его значительно улучшилось, когда они отъехали от церкви. Трезвый разум в очередной раз пришел на выручку. В церкви Джейсон переволновался. Представил себе свое положение излишне мрачном свете.

Он любит Эмму. И это хорошо. Это правильно. Она — его законная жена.

Ну да, сейчас ему нельзя говорить ей о своей любви. Сейчас она попросту не поверит ему. Она в самом начале велела ему не говорить о любви, которой он не испытывает.

Но он докажет ей, что любит. Докажет делом. Он будет таким, каким она хочет его видеть.

Он вспомнил, как она целовала его у алтаря. Она ищет не столько нежности, сколько страсти. Ей нужно нечто такое, что захватило бы ее. Она не желает думать, вспоминать…

Джейсон стиснул зубы, вновь подумав о Рэтчитте. Наверное, было бы даже лучше, если бы этот человек появился. Тогда Джейсону противостоял бы реальный противник, а не романтическое воспоминание. Рэтчитт подобен злому гению, который отныне будет отравлять их жизнь, чей призрак будет маячить между ними и на брачном ложе.

Нет, поклялся себе Джейсон. В эту ночь между ними не будет никаких призраков. Эмма будет знать, кто с ней, кто стал ее первым мужчиной, пусть и не первой любовью.

Джейсон Стил, вот кто. Ее муж, мужчина, который по-настоящему полюбил ее.

Глава восьмая

— А ведь ты опоздала в церковь, — произнес Джейсон спокойным, отнюдь не обвиняющим тоном.

Они отъехали от церкви десять минут назад, и за это время Эмма не произнесла ни слова. Только что Джейсон снял со стекла машины надпись «Новобрачные» и возвратился за руль. Эмма использовала краткую остановку для того, чтобы освободиться от фаты и аккуратно уложить ее на заднем сиденье. Сейчас она уже смотрела прямо перед собой и убирала булавки, поддерживавшие ее высокую прическу. Ее густые шелковистые волосы рассыпались по плечам светлыми волнами.

Джейсон видел, что она слышала его реплику, хотя и не подала виду.

— Разнервничалась, наверное, в последнюю минуту? — предположил он и потянулся к ключу зажигания, не спеша, впрочем, поворачивать его.

Она бросила на него вполне невинный взгляд, но ее пальцы сжались. Сжались слишком крепко.

— Так из-за чего ты опоздала? — небрежно спросил он, хотя внутри у него что-то болезненно сжалось.

— Да так. Нервы, — отозвалась Эмма и отвернулась, глядя в окно.

Джейсон подумал, что лучший способ избавить ее (и самого себя) от власти Рэтчитта — это заговорить о нем в открытую.

— Эмма, — негромко сказал он, убирая руку ключа зажигания, — давай не будем таиться друг от друга.

Она резко повернула голову. На лице ясно читалось чувство вины.

— Что ты имеешь в виду? В чем нам таиться?

— Эмма, я знаю, что сегодня в церкви ты думала о Рэтчитте. Думаю, не ошибусь, если скажу, именно мысли о нем задержали тебя, потому что последнюю минуту ты засомневалась. Это очень понятно, и я ни в чем тебя не упрекаю.

Какой же он закоренелый лжец! На самом деле он едва не потерял самообладание. И Эмма взглядом дала ему понять, что не верит в столь далеко идущее великодушие.