На всю оставшуюся жизнь - Ли Миранда

— Ник! — воскликнула она радостно и бросилась к нему, раскрыв объятия. — Я слышала во время мессы шум твоего мотоцикла и поспешила сюда, как только смогла. — Она отстранилась и осмотрела его с головы до ног. — Так что же произошло вчера? Ты мне сказал по телефону, что задержался в дороге. Но когда не приехал вечером, я начала волноваться. — Заметив его внутреннее беспокойство, она добавила: — В чем дело, Ник?

Ник вздохнул. Никогда не удается ничего утаить от сестры Огастин. Казалось, она видит его насквозь.

— Я немного устал. Прошлой ночью мало спал. — И это было правдой.

Он отвернулся и поднял с пола рюкзак — не мог вынести проницательного взгляда сестры Огастин. Она тут же увидела бы, что он чувствует себя в чем-то виноватым.

— Это, должно быть, что-то по-настоящему серьезное, если лишило тебя ночного сна. Помню, что тебя ночью — хоть из пушек пали — не разбудишь.

Где-то это выражение я уже слышал, пронеслось у Ника в голове.

— Ну, хоть раз расскажи мне, что тебя тревожит, — произнесла сестра Огастин с нотками раздражения в голосе.

— Что тревожит? — Ник неожиданно рассмеялся. — Нет, Гасси, нет. Я люблю тебя больше всех на свете и ни на кого не променяю, но не принуждай меня к покаянию. Если мне будет надо, я обращусь к священнику.

— Так, значит, ты признаешь, что в чем-то виновен, раз заговорил о покаянии. Но если поделишься со мной, тебе, возможно, и не надо будет каяться. Я могу помочь советом, ведь не зря же прожила на этом свете столь долгую жизнь!

— Ну, что мне с тобой делать? — Ник театрально закатил глаза и с напускной строгостью покачал головой. — Я приехал, чтобы справиться о твоем здоровье, а меня начинают пытать.

— О моем здоровье? Я совершенно здорова.

— Нет. У тебя была пневмония прошлой зимой, а ты даже не написала мне об этом.

— Откуда же ты знаешь? — немного раздраженно спросила она.

— У меня свои каналы, — ответил Ник, хитро улыбнувшись.

— Придется поговорить с сестрой Агнес, — поджав губы, пробормотала сестра Огастин.

Ник положил обе руки ей на плечи и заглянул в глаза. Они были очень живые и сверкали — возможно, от гнева. Однако лицо ее было бледным и утомленным. Она стала меньше ростом и теперь едва доходила ему до плеч. А ведь раньше была такой высокой и сильной женщиной… Ясно: сестра Огастин стареет.

— Обещай мне, что будешь себя беречь, — сказал он мягко. — Я не хочу терять тебя.

— Но однажды это все-таки случится, Ник, — сказала она обыденным тоном, как о чем-то само собой разумеющемся. — Смерть — единственная вещь, которой нельзя избежать. И когда тебе восемьдесят лет, то ждать остается недолго.

— Не говори так! — Ник убрал руки с ее плеч и подошел к окну.

— Я хочу, чтоб ты понял, — произнесла монахиня.

— Что понял?

— То, что ты должен остановиться и не убегать от себя. Пришло время задуматься.

Ник пытался сохранять спокойствие. Он не любил разговоров на эту тему даже с сестрой Огастин, хотя она давала советы из лучших побуждений.

— Я не убегаю от себя, — ответил он. — И веду жизнь гораздо более насыщенную, чем большинство людей.

— Каким же это образом? — спросила она, усмехаясь. — Переезжая с места на место и не задерживаясь нигде подолгу? Или постоянно меняя женщин? И это ты называешь насыщенной жизнью?

Ник бросил на нее предупреждающий взгляд, но она не обратила внимания. Повернувшись к Нику спиной, затворила за собой дверь, а когда снова повернулась к нему лицом, то он увидел знакомое ему выражение, предшествующее лекции.

— Продолжай так жить, Ник, и в один прекрасный день обнаружишь, что ты одинокий, старый, несчастный человек, которому не о ком заботиться и о котором никто не позаботится. Я стараюсь относиться к тебе с пониманием, зная, как тяжело тебе было пережить то, что случилось с Сарой и Дженни. Но тот образ жизни, который ты ведешь последние десять лет, Ник… Неужели ты думаешь, что Сара была бы против, если бы ты теперь полюбил другую женщину? Или завел другого ребенка?

— Умоляю, не надо об этом, — простонал Ник.

— Нет, на этот раз я скажу все. Ты должен прекратить самоистязания, прекратить мучить себя. Ты не виноват, что так получилось. Чувство вины, которое терзает тебя, приобретает разрушающую силу. Ты замыкаешься в себе. Твоя личность деформируется. Я знаю тебя с самого раннего возраста, Ник. Ты создан, чтобы любить и заботиться о любимых, и стоишь того, чтобы тебя любили и о тебе заботились. Ты создан, чтобы быть нежным мужем и отцом. Многие мужчины и мизинца твоего не стоят. Кроме того, ты талантливый артист и должен развивать и применять свой талант, а не зарывать его в землю. Жизнь бездомного бродяги — это путь в тупик. Остановись и одумайся, Ник, пока не стало слишком поздно!