Бархатистые прикосновения - Деверо Зара

Пока Карен колдовала над клитором и преддверием влагалища Армины, та легонько постанывала, сжимая свои груди и теребя соски в одном ритме с движением языка Карен.

— Только не уходи! — хрипло приговаривала она. — Быстрее! Я хочу кончить!

— Сейчас, сейчас! Я сама хочу, чтобы ты кончила, — хрипела Карен, продолжал лизать трепетный червячок. — Я хочу, чтобы ты видела, как я это сделаю! Я вошла во вкус.

Она забыла, что впервые предается любовной игре с женщиной, и даже не вспоминала никого из своих любовников в этот момент, заботясь лишь о том, как ей удовлетворить Ар-мину. Сжав руками ее ягодицы, она вгрызалась в сладкую и сочную, как арбуз, сердцевину промежности, повизгивая и поводя оттопыренным задом. По ее подбородку стекал липкий сок, влагалище растопилось, как золотистый сахарный сироп, клитор затрепетал.

Армина закинула голову и стала яростно работать торсом, раскинув руки в стороны. По ее телу пробежала судорога. Несколько раз дернувшись, она застыла, потеряв сознание. Глаза ее закрылись, грудь учащенно вздымалась. Но постепенно она успокоилась, потянулась, пошевелилась и открыла глаза. Карен обняла ее, и они уснули, накрывшись легким покрывалом.

Сон Карен нарушил топот конских копыт за окном. Она проснулась и прислушалась. Скрипнула дверь, потянуло сквозняком. В кромешной темноте ей ничего не было видно. Послышался голос Армины:

— Я не ждала тебя сегодня!

— Я догадался, — ответил низкий насмешливый мужской голос.

Глаза Карен привыкли к темноте, и она увидела склонившегося над кроватью мужчину. Карен зажмурилась и потерла глаза, решив, что все еще не проснулась. Армина рассмеялась. Карен открыла глаза и обмерла: перед ней стоял человек, портрет которого висел на самом видном месте в картинной галерее усадьбы. Это был сам маркиз, горделивый красавец лорд Бернет, владелец имения, в котором она нанялась разбирать библиотеку.

Маркиз скрестил руки на груди, выпрямился и, широко расставив ноги, смерил ее холодным изучающим взглядом, от которого у нее мурашки поползли по коже. В его позе было столько самодовольства, надменности и самоуверенности, что ей стало не по себе. Она поняла по его глазам, что он догадался, чем они с Арминой занимались до его внезапного прихода. Маркиз насмешливо усмехнулся и спросил, глядя на обнаженные груди Карен:

— Кто вы?

— Карен Хейуорд, — пропищала она, покраснев до корней волос. Слава Богу, маркиз не видел этого в темноте. Ягодицы и срамные губы ее сжались, она прикрылась одеялом и потупилась, чувствуя, как шумит в ушах кровь.

— Мы с вами незнакомы, не так ли? — спросил, вскинув густые брови, Мэллори.

Карен спустила ноги с кровати.

— Только заочно. Я помощница Тони Страуда, архивиста.

Одеяло выскользнуло на ее дрожащих пальцев на пол, разгоряченное тело обдало волной свежего утреннего воздуха. Занавески на окне зашевелились, и краем глаза она увидела, что занимается рассвет. Темнота в комнате обрела лиловый оттенок. Желая прикрыть наготу, Карен наклонилась, забыв, что зад у нее голый. И когда она, спохватившись, схватила одеяло и прикрыла им срам, то залилась густым румянцем.

Ловкий и сильный, словно пантера, маркиз улегся на кровати рядом с Арминой и непринужденно обронил:

— Ах да, вот теперь я вспомнил! Тони говорил мне о вас. Вы давно здесь?

— Я приехала только вчера, — промямлила Карен, проклиная и себя, и Тони, и Армину. Вот так успешное начало карьеры! Что подумает о ней маркиз?

Армина осоловело улыбнулась и погладила рукой маркиза по его толстому стволу. Карен охватили противоречивые мысли и чувства, она окончательно смутилась. Впрочем, этому не следовало удивляться, Мэллори мог смутить любую женщину, даже многоопытную и самоуверенную. К собственному стыду, Карен обнаружила, что не в силах отвести взгляд от маркиза — от него исходили та фатальная мужская сила, обаятельность властной личности и то благородство, устоять перед которыми было невозможно.

Он был обезоруживающе хорош собой, этот брюнет с непослушной прядью волос, спадающей на лоб, янтарно-карими глазами, широкой грудью и мощными плечами и руками. На нем была льняная белая сорочка, мускулистые ноги обтягивали белью брюки. Вспомнив рассказ Армины о чудесах, которые творит этот новый Геракл в постели, Карен затрепетала и почувствовала, как увлажнилась промежность. Она представила, каков его член в напряженном состоянии, и покачнулась.

Между тем утро вступало в свои права, стало светлее, и в полумраке будуара Армины уже было можно разглядеть маркиза. Обозначились бугры мышц на его полусогнутых руках, в распахнутом вороте сорочки стали заметны курчавые густые черные волосы. Н(? даже они не могли скрыть загар, на фоне которого ярче выделялась серебряная пряжка поясного ремня.