Смерть в наследство - Алюшина Татьяна

Лифт, как и сам дом, был старый, добротный, обшитый внутри деревянными рейками с двумя дверцами, открывающимися внутрь, и одной наружной. Ехал он неторопливо, очень солидно, как и положено в таком возрасте. Первый раз за все время, которое она здесь прожила, а прожила она здесь всю свою тридцатилетнюю жизнь, Ника мысленно поторапливала: «Ну, давай же, побыстрее, ну пожалуйста!»

Правда, она не сильно настаивала — у лифта был свой, очень непростой характер, чем-то похожий на английского лорда, или пэра, или это одно и то же?

Нике ужасно хотелось в свою любимую квартиру. Она соскучилась по дому, тяжелой двери, которую надо обязательно потянуть на себя, чтобы открыть замок, по вздоху паркетных половиц в прихожей — они именно вздыхали, а не скрипели, по родному, знакомому с детства запаху их дома, их жизни, вернее, теперь только ее жизни.

Мягко, с достоинством лифт остановился на четвертом этаже.

«Овсянка, сэр!»

— Спасибо, — поблагодарила его Ника.

Она торопливо вставила ключ в замочную скважину, потянула на себя дверь, замок щелкнул. Переступив порог, она локтем нажала выключатель — его все нажимали локтем, входя в дом, всегда.

Прихожую приветливо и уютно залил желтый свет, радостно вздохнули половицы, приветствуя ее.

— Я тоже очень рада!

Ника вдохнула запах родного дома.

Застоявшийся воздух давно не проветриваемого помещения усиливал аромат дома, делая его слишком насыщенным, немного приглушая радостное настроение и нетерпеливое ожидание встречи.

— Сейчас все проветрим! — пообещала она квартире.

Бросив сумку с вещами на пол возле вешалки, скинув обувь, Нина прошла по всем трем комнатам, открывая окна.

— Хорошо, что цветов нет, а то завяли бы все.

Цветов, или «комнатных растений», как называла их в шутку мама, дома всегда было много. Разных — больших в огромных глиняных горшках, средних, маленьких, высоких и низеньких. Они стояли в каждой комнате, в кухне и даже в ванной на окне. Была в их доме такая экзотика — окно в ванной, и в прихожей стоял какой-то лохматый куст. Сонечка объясняла им всем, что это очень редкий экземпляр, он любит темноту, и все время повторяла его название, которое так никто и не запомнил.

— Сонечка! — смеялась мама. — Ну какое растение может любить темноту?

— Это, — отвечала Соня.

И как ни странно, куст жил себе поживал, желтеть и чахнуть не собирался, и по всему было видно, что он вполне доволен жизнью, как, впрочем, и вся остальная растительность.

После Сониной смерти все цветы стали болеть, сохнуть и умирать. Чего только Ника не делала — и поливала разными прикормками, и, достав с самой верхней книжной полки старинную Сонечкину книгу по уходу за цветами, лечила их по написанным там правилам, она даже разговаривала с ними, бесполезно — цветы без Сони не жили.

Ника рассказала бабуле, и та договорилась с приятельницей, что она, то бишь приятельница, заберет все цветы на дачу, где постоянно жила последние годы. В один «прекрасный» день внук этой самой дамы приехал на грузовой машине и вывез всю их растительность.

Судьбой этих цветов-предателей Ника не интересовалась — все, вывезли и вывезли! Странно, никого из своих родных она не обвиняла в уходе, не считала, что ее предали, бросили одну на этом свете, а вот цветы обвиняла.

— Ладно, все, проехали!

Она часто разговаривала сама с собой, так было лучше, гораздо лучше, чем все время слушать тишину дома.

Ника прошла в ванную, пустила воду, добавила ароматной пены с запахом лаванды, сняла с себя всю одежду и, затолкав ее в стиральную машину, протянула руку к халату, висевшему на дверце, но передумала:

— Нет, я, наверное, больницей провоняла, сначала вымоюсь.

Так, голой, и прошла в кухню, набрала воды в чайник, включив конфорку, поставила на плиту, на медленный огонь, смотрела не видя, вспоминала.

Сонечка категорически не признавала электрические чайники.

— В нем вода получается невкусной, быстрой, — поясняла она. — Вода должна закипать медленно, на маленьком огне, тогда и чай будет хороший.

Ника не спорила, они с Сонечкой никогда не спорили, поводов не было. Они вообще жили очень дружно: душа в душу, как говорила Сонечка.

— Да, что такое?! Что это тебя сегодня понесло в воспоминания? — громко возмутилась Ника, стряхивая с себя, изгоняя тоску задумчивую.

«Просто я давно не была дома, вот и вздыхаю вместе с квартирой, она тоже соскучилась. Ладно, надо принять ванну, убрать весь дом — и все наладится!»