Крылья - Стил Даниэла

Перед ним стоял молодой парень со свежим лицом, широкой улыбкой и густой гривой темных волос, спадавших на ясные голубые глаза. Пэт хорошо знал это лицо. Он полюбил его еще в те беспокойные, захватывающие годы, что они вместе служили в девяносто четвертой воздушной эскадрилье.

— В чем дело, малыш, нет денег, чтоб постричься?

Ник Гэлвин был красив той красотой, что отличает темноволосых голубоглазых ирландцев. В то время когда они летали вместе, Пэт относился к Нику как к сыну. Ник Гэлвин записался в армию в семнадцать лет, но очень скоро прославился как один из лучших летчиков эскадрильи. И стал одним из тех немногих, кому Пэт доверял. Дважды немцы сбивали его самолет, и оба раза он умудрялся долететь с поврежденным мотором и приземлиться, сохранив жизнь и себе, и машине. Он приземлялся, вонзаясь в землю, как кинжал. После этого друзья-пилоты и прозвали его Кинжалом. Один лишь Пэт чаще всего называл его «сынок». И теперь ему пришла в голову мысль: раз Бог снова послал ему девочку, может быть, этот паренек станет ему сыном?

Он перегнулся через стол, любовно глядя на молодого человека, рисковавшего жизнью, наверное, столько же раз, сколько и он сам.

— Навожу справки о старых друзьях. Хотел посмотреть, не стал ли ты жирным и ленивым. Это твой «хэвилэнд» там стоит?

— Мой. Купил в прошлом году вместо ботинок детишкам.

Ник широко ухмыльнулся, и Пэту сразу вспомнились все французские девушки, которые сохли по нему. Помимо привлекательной внешности, Ник обладал даром умело обращаться с женщинами и вовсю его использовал в Европе. Он даже сумел внушить им всем, что ему уже двадцать пять или двадцать шесть лет. Как ни странно, они ему верили.

Уна видела Ника всего один раз, после войны, в Нью-Йорке, и нашла его очень обаятельным. Она сказала Пэту, что Ник потрясающе красив, и вспыхнула при этом, как девушка. Он, безусловно, затмевал красотой Пэта, однако Уна понимала, что у Пэта есть нечто более ценное, чем голливудская красота, — надежность. Пэт тоже имел привлекательную внешность; его светло-каштановые волосы, теплые карие глаза и типичная ирландская белозубая улыбка когда-то совершенно покорили сердце Уны. Однако при взгляде на Ника сердце любой девушки таяло.

— А где Уна? Может, она наконец поняла, что к чему, и бросила тебя? Думаю, сделала это сразу после того, как ты притащил ее сюда.

Ник уселся на стул напротив стола и закурил сигарету.

Пэт рассмеялся и покачал головой в ответ:

— Честно говоря, я тоже боялся, что это может случиться Но этого не произошло, и не спрашивай меня почему. Когда мы только сюда приехали, нам пришлось жить в лачуге, в какую мой дед и коров бы не поместил. У меня не было возможности даже газету ей купить, если бы она попросила. К счастью, Уна не попросила. Она потрясающая женщина. Ник.

Во время войны Пэт много раз это повторял. Увидев Уну, Ник не мог с ним не согласиться. Его родители умерли, и он был совсем один на свете. После окончания войны скитался по стране, устраивался на временные работы в маленьких аэропортах. В восемнадцать лет у него не было ни дома, ни родного человека, ни места на земле, где бы его кто-нибудь ждал.

Пэт всегда сочувствовал Нику, в особенности когда другие вокруг принимались вспоминать о своих семьях. Родители Ника умерли, когда ему исполнилось четырнадцать лет. Ни братьев, ни сестер у него не было. После смерти родителей его поместили в детский дом. Оттуда а" ушел в армию. Война изменила всю его жизнь. Но теперь война кончилась, и он снова остался один на земле.

— А как детишки?

Во время той единственной встречи Ник был очень ласков с дочерьми Пэта. Он вообще любил детей, а за годы пребывания в детском приюте насмотрелся на них вдоволь. Именно он всегда брал на себя заботу о младших, читал им сказки, рассказывал страшные истории, а по ночам, если они просыпались с плачем, тоскуя по маме, прижимал их к себе и убаюкивал.

— Дети в порядке. — Пэт на секунду запнулся. — В прошлом месяце у нас родился еще один.., еще одна девочка. Большая на этот раз. Я даже сначала думал, что будет мальчик, но…

Он изо всех сил старался скрыть разочарование, но Ник все равно это почувствовал. И понял.

— Похоже, тебе в конце концов придется обучить своих девчонок летать. Что скажешь, великий Ас?

Пэт с преувеличенным негодованием возвел глаза к небу.

Успехи женщин-летчиц, даже самых выдающихся, никогда не производили на него впечатления.

— Вряд ли, сынок. Ну а ты как? На чем сейчас летаешь?

— На ящиках из-под яиц. Старый военный хлам. Беру все, что попадается под руку. Сейчас полно машин, оставшихся с войны. И полно ребят, готовых их водить. Последнее время я болтался по аэропортам в поисках работы. А с тобой тут еще кто-нибудь работает? — Он спросил это, явно надеясь услышать отрицательный ответ.

Пэт покачал головой, внимательно вглядываясь в Ника.

Что это? Тот самый знак, которого он так долго ждал, просто совпадение или короткий визит вежливости? Ник очень молод. Во время войны он творил чудеса, и ему это нравилось.

Он любил рисковать. Часто он лишь чудом возвращался на землю, не жалея ни самолет, ни самого себя. Нику Гэлвину нечего терять и не для кого беречь себя. Но для Пэта эти самолеты — все, что у него есть. Он не может позволить себе потерять их, как бы ни любил этого парня, как бы ни хотел ему помочь.

— А ты все так же любишь рисковать?

Однажды Пэт едва не убил Ника за то, что тот подошел слишком близко к земле в облаках во время шторма. Он тогда наблюдал за Ником, и ему хотелось вытрясти из того всю душу, так чтобы зубы застучали. Но потом он почувствовал облегчение оттого, что Ник остался жив, и лишь наорал на него.

Страсть парня к риску порой казалась нечеловеческой, и в то же время именно она сделала его прославленным пилотом во время войны. Но можно ли вести себя так в мирное время? И кто может позволить себе такую роскошь? Самолет — слишком дорогая игрушка.

— Я рискую только тогда, когда в этом есть необходимость, Ас.

Ник любил Пэта и восхищался им, как никем другим.

— А когда нет такой необходимости? Ты все еще любишь играть с огнем, Кинжал?

Взгляды мужчин встретились. Ник понял, о чем его спрашивают. Он не хотел лгать. Да, ему все еще нравилось рисковать, он обожал опасность, любил игру со смертью. Но Пэта он уважал и знал, что никогда не сделает ничего такого, что могло бы повредить другу. В конце концов даже он повзрослел и научился лучше понимать других. Да, ему по-прежнему нравятся опасные игры, но не до такой степени, чтобы поставить под угрозу будущее Пэта. И он стал намного осторожнее, особенно теперь, когда приходилось водить чужие самолеты. Ник приехал сюда из самого Нью-Йорка, потратив на дорогу все свои деньги до последнего доллара, только для того, чтобы попытать счастья с Пэтом, посмотреть, не сможет ли он ему пригодиться.