Созданная для любви - Берристер Инга

К щекам Лесли прилила кровь.

— Тебе нравится дразнить меня, не так ли? Ведь это ты отшвырнул меня тогда. Никогда не забуду и не прощу.

— Ну если ты так…

Он подошел к ней, взял за плечи и притянул к себе. Она застыла, словно кельтский деревянный идол.

— Пожалуйста, отойди, — отчетливо сказала она, — не хватает еще, чтобы папа спустился и…

— Застукал нас за занятием любовью? — Невил оскалился в усмешке. — Успокойся, я не за этим к тебе подошел.

— Так какого?..

— Помолчи, — сказал он и полез в карман пиджака. Извлек на свет маленькую кожаную коробочку, и в следующую секунду Лесли ослепил блеск сапфиров и изумрудов. — Дай лапу.

Ее ладонь беспомощно затрепетала в огромной ручище Невила, но через несколько секунд серебристо-голубой ободок опоясал палец Лесли. На мгновение она залюбовалась изящной безделушкой, и с ее губ сорвался невольный вскрик восхищения.

— Я долго объяснял ювелиру, какие у тебя изящные руки.

И, прежде чем Лесли опомнилась, он поднес ее кисть к губам и нежно поцеловал самые кончики пальцев. И сразу же темная пелена заволокла ее взгляд, заныло напрягшееся, словно для броска, тело.

— Не смей этого делать никогда! Я ненавижу тебя.

— А когда-то сама бросалась мне на шею! Ведь это ты собиралась расстаться с девственностью, если мне не изменяет память? Насколько я знаю, для этого нужен мужчина, любой мужчина. Разве я не подхожу? Какая разница, кто это сделает? Почему бы не я?

— Убирайся! Убирайся!

Следующие несколько минут Лесли помнила очень смутно. Как разъяренная тигрица она металась по гостиной, прорываясь через что-то красное перед глазами; на фоне расплывчатой пелены маячило ненавистное лицо Невила. Хорошо. Она усвоила его урок. Она больше никогда не поверит ни ему, ни любому другому мужчине!

Придя в себя, Лесли подняла с пола у двери и положила на место диванные подушки; черепки старинной вазы, разбитой о дверной косяк, ей тоже пришлось убирать самой.

К удивлению Лесли, Невил развернул бурную деятельность по подготовке их свадьбы. Гостей намечалось немного — весь их список состоял не более чем из пятидесяти человек. Хотя дом сэра Рандолфа мог бы вместить и в пять раз больше. Незаметно для себя — возможно, чтобы просто отвлечься от мрачных мыслей — Лесли и сама втянулась в гонку: бесконечно спорила по поводу размещения цветочных корзин в церкви и дома, хлопотала о меню, винах и других, менее важных вещах. Ее порой душила ненависть к Невилу Хаггинсу, но слова Эр-мины, поселившись в одном из уголков сознания, время от времени всплывали в памяти.

День венчания неотвратимо приближался. Ей уже доставили платье, пока покрытое чехлом. Уже позвонил парикмахер, и они назначили время, когда сделать прическу. Из знаменитой кондитерской на Лейн-стрит доставили свадебный торт, который теперь стоял в огромном холодильнике. Это произведение кулинарного искусства в виде китайской пагоды, сияя глазурью, терпеливо дожидалось дня своего разрушения. Миссис Чейз не скрывала энтузиазма и делала все, чтоб эта свадьба, свадьба в доме О'Конноров, стала самым запоминающимся событием года. Все было хорошо. Плохо было одно: Лесли предстояло стать женой Невила Хаггинса.

Утро венчания выдалось свежим и солнечным. В преддверии тяжелого дня Лесли накануне пораньше легла спать и неожиданно для себя крепко проспала всю ночь и добрую часть утра. В одиннадцать часов ее позвали одеваться. Попросив десять минут на утренний туалет, она повторила для себя роль, которую ей сегодня предстояло сыграть перед всеми: гордой замужеством женщины, счастливой избранницы любимого человека. В висках же стучало беспокойными молоточками: «Я не люблю его. Я не должна. Я не должна выходить за него замуж».

Миссис Чейз и Эрмина помогли ей облачиться в подвенечное платье из ослепительно белого струящегося шифона. Она ехала в церковь в лимузине, отгородившись от отца невидимой стеной молчания, глядя в затемненное окно. Пальцы ее окоченели и застыли, внутри же Лесли вся кипела. Только воспитанная в течение последних пяти лет привычка к строгому самоконтролю помогала ей держаться.

Как только она вошла в церковь, послышался чистый громкий голос викария, произносящего слова венчального чина. Его голос и благостная обстановка церкви помогли Лесли справиться с эмоциями, и она в сопровождении отца проследовала к алтарю.

Невил надел кольцо ей на палец. Откровенная роскошь ее наряда контрастировала со сдержанностью костюма Невила. Это стало еще более явно при вспышках фотокамер, когда пара отходила от алтаря. Поднявшаяся суета смутила Лесли. Заметив это, гости попытались подбодрить новобрачную каскадом незлобных, но двусмысленных шуток, чем смутили ее еще больше. Невил своим невозмутимым видом и голливудской улыбкой спасал положение, монументально возвышаясь рядом. Лесли заметила в толпе крупную полную женщину, одетую в темные тона. Неожиданно для Лесли, Невил фамильярно подмигнул ей и выхватил из толпы.