Эта несносная няня - Карпентер Тереза

— Нет. — Трейс снова сел, подвинул стул ближе к столу и оперся на него локтями. — Ответьте на мой вопрос.

Дело зашло слишком далеко. Он расстроен. Ники хотела узнать о нем больше, может быть, немного встряхнуть его, но не до такой степени.

— Трейс, извините меня.

— Мне не нужны извинения. Мне нужен ответ.

— Я, правда, думаю, что надо прекратить этот разговор.

— Ники!

— Хорошо. Дело не в том, что вы говорите, а в том, чего не говорите. Вы упоминаете о своей жене только в связи с Микки. И никогда не называете ее «моя жена». Всегда только «мать Микки» или просто по имени.

— Я замкнутый человек и не рассказываю о себе. Это ничего не означает.

— Люди, теряя любимого человека, обычно говорят о нем. Это способ ощущать его рядом, даже когда его уже нет. Все в порядке, — сказала она мягко. — Вы не должны изображать чувства, которых не испытываете.

— Не указывайте мне, что я должен делать.

— Не кричите на меня из-за того, что вам не нравятся мои слова. Я ведь права, не так ли? Или близка к этому.

— Я думаю, вам пора идти.

— Вы говорите, что чужды эмоций. Неправда! Эмоции вас переполняют. Но вы не знаете, что с ними делать, поэтому закапываете их в себя как можно глубже. Вы не любили жену — ну и что? Такое случается. Вините себя в ее гибели? Но вашей вины тут нет. Поймите это.

— Спокойной ночи, мисс Родес.

С высоко поднятой головой и тяжелым сердцем Ники собрала тарелки.

— Я сейчас вернусь за Микки.

— Оставьте в покое посуду. И Микки. Уходите.

Что ж, она уйдет, но сперва сделает еще один выстрел — ради Микки.

— Эмоции — это не то, в чем вы хороши или плохи. Главное — на какие действия толкают вас чувства. Если вы не умеете раскрыться навстречу этому нежному мальчику, страдать будет он.

Трейс не ответил, однако его глаза превратились из кусочков льда в пылающие изумруды. Хорошо, пусть поразмышляет.

Сдерживая слезы, Ники быстро пошла к себе.

И вдруг остановилась на полпути. Она решила искать утешения в обществе сестры.

Трейс стоял, уставившись на грязную посуду.

— Я собираюсь провести ночь у сестры, — заявила она. — Можете вызвать меня, если я понадоблюсь.

Он не шевельнулся, не взглянул на нее.

— Не понадобитесь.

Почему эти слова острым ножом вонзились ей в сердце?

— Конечно нет. Вам вообще никто не нужен.

Резко повернувшись, Ники оставила Трейса наедине с его одиночеством.

Глава 9

Трейс подогнал машину к дому и потянулся к сумке, набитой сандвичами, фруктами и салатами. И мысленно перебрал план дел на сегодняшний вечер.

Взять еду — сделано.

Положить в термос лед, налить воду и соки — сделано.

Взять одеяло, чтобы можно было посидеть на траве, — сделано.

Уговорить Ники поехать с ним и Микки в парк — предстоит.

Извиниться перед Ники за грубость — надо было сделать два дня назад.

Эти два дня Ники почти не разговаривала с ним. Она приходила после завтрака (он сам кормил Микки) и уходила, как только он возвращался с работы.

Трейс скучал по ней.

Ему недоставало ее веселой болтовни по утрам, ее милой улыбки, ее общества за обедом, когда она занимала Микки, пока он ел, слушала, как он рассказывает о перипетиях своей работы. И как же сверкали ее глаза, когда они вместе смеялись над странными поступками разных людей!

Трейс не ощущал всего этого до тех пор, пока она не устранилась. Он хотел вернуть своего друга.

Больше всего ему нравились в Ники две вещи: безоговорочная честность и догадливость. И как глупо было с его стороны наброситься на нее именно из-за этого.

Она была права. Именно этой правоты Трейс и испугался. Он почувствовал, что с него сорвали маску, что он буквально кипит от эмоций, которые не может осознать, — чувства вины, неадекватности, страха, чего-то еще. Его гордость взбунтовалась, и он прогнал Ники.

Но, по прошествии времени понял, что она старалась ему помочь.

Трейс отпер дверь и вошел.

В доме царили тишина, покой, а еще ощущался запах шоколада и ванили. Похоже, Ники что-то пекла. Хорошо. Если она была в настроении печь, значит, у него есть шанс. Он поставил сумку на обеденный стол и пошел искать свою семь…

Трейс оборвал себя. Ники — не член семьи. Да, ему очень хотелось поцеловать ее, обнять, сделать своей. Но этого не будет. Микки любит ее. Ради Микки он не должен рисковать и все испортить. Будет лучше для всех, если они останутся просто друзьями. А пока надо хотя бы попытаться извиниться.