Русская наследница - Знаменская Алина

— Филипп? — наконец произнес Рэй. Лицо миссионера озарили радость и удивление. Американцы залопотали по-английски, стали хлопать друг друга по плечам.

— Надо же — Филипп… — раздалось из зала, — как Киркор! А мы его Билл…

Все дружно засмеялись. Больные нехотя потянулись на уколы, но, уколовшись, возвращались в холл, чтобы поучаствовать в чужой радости, не пропустить подробностей, развлечься. Согласитесь, такое у нас случается не каждый день, ибо тут вам не Бразилия и даже не Мексика.

Настроение Татьяны Юрьевны быстро менялось. Она скоренько нацепила на лицо свою самую подходящую для случая улыбку и поплыла прямехонько к Диме Беспалову. Главный уже стоял рядом и пожимал руку удачливому молодому терапевту. Врачи и медсестры, конечно же, слетелись к этой паре как мухи на варенье. Ух, что творилось в душе Татьяны Юрьевны, что творилось!

— Поздравляю, коллега. А я, признаться, мало надеялся, — признался главный, по-отечески похлопывая Диму по плечу.

Татьяна Юрьевна посчитала уместным слегка приобнять молодого коллегу.

— Вот какие кадры взрастили, — со значением произнесла она, поглядывая на главного из-за плеча Димы Беспалова. — Вот кто заменит меня… когда пойду на, повышение!

Татьяна Юрьевна подмигнула главному и первая засмеялась своей шутке. Коллеги лишь вяло улыбнулись, услышав намек Татьяны Юрьевны: всем было понятно, на чье место метит она в том случае, если главный пройдет в губернаторы. Татьяну Юрьевну в больнице не любили, и поэтому коллеги не поддержали разговор, а потащили Димочку к Биллу-Филиппу. Возле «сцены» разгорелась импровизированная пресс-конференция. Больные, наскоро пройдя процедуры, уже сидели на прежних местах и наперебой задавали вопросы герою дня.

— А жену вспомнил? — покричал ему кто-то.

— Я в разводе, — широко улыбнулся Филипп. Женщины одобрительно зашумели.

— А занимаешься чем у себя в Америке?

— Я — бизнесмен. Управляющий фирмой, — охотно объяснил Филипп. Глаза его оживленно блестели. У него был вид ребенка, выигравшего вымечтанный приз.

Дима подошел к Филиппу, и они обнялись, как родные братья после долгой разлуки.

— Дима! Я все вспомнил! — промычал американец, едва сдерживая слезы.

Дима плакал не стесняясь. Миссионеры тоже выглядели растроганными.

— Филипп, а дети у тебя есть?

— Нет, — отвечал Филипп. — У нас с женой это была проблема.

Татьяна Юрьевна тоже хотела задать вопрос. Все-таки это и ее больной. Шутка ли — почти три месяца пролежал в ее отделении. Но она никак не могла придумать, что спросить. Это бабье перехватывало инициативу прямо у нее из-под носа.

— А откуда ты знаешь Рэя, Филипп?

— Мы вместе учились в колледже. Он мало изменился.

— А как тебя к нам-то занесло, в провинцию? — усмехнулся мужик из хирургии. Филипп молча улыбался — видимо, он не понял вопроса.

— Зачем ты ехал в наш город? — переспросил за больного Дима. Филипп на секунду задумался и, подбирая самые простые слова, произнес:

— Я… ехал… к женщине.

— О-о-о… — прокатилось по залу, легкий гул нару шил почти официальную атмосферу «конференции».

— Она живет в Октане? — недоверчиво переспросила девчонка из гинекологии.

Филипп кивнул. Бабы принялись перешептываться.

— А кто она? Если не секрет, конечно, — кокетливо поинтересовалась молоденькая медсестричка.

— Ее зовут Катя, — ответил Филипп и уточнил: — Катя Щебетина.

По залу пробежал шумок, который не замедлил перерасти в оживленный ропот.

— А я ее знаю! — закричала санитарка из хирургии и захлопала в ладоши. — У нее сестра в аптеке работает, а сама Катька — в общежитии нефтяного колледжа воспитательницей!

— Ой, это которая с рэкетиром путается?

— Да он бросил ее давно!

— Не он ее, а она его бросила, вот! Она в Америку собирается, зачем ей теперь эти бандитские морды? Я у нее шубу купила, почти совсем новую.

Бабы наслаждались сплетнями, не обращая внимания на Филиппа.

Татьяне Юрьевне наконец удалось увести миссионеров в кабинет к главному, но те, к ее разочарованию и досаде, от чая отказались и утащили своего земляка вместе с Димой встречать католическое Рождество.

Глава 10

В это утро Даша проснулась рано, с каким-то незнакомым трепетным чувством в душе. Она взглянула на мирно сопевшего рядом Петюню и отвернулась к окну. Нет, не близкое присутствие Петюни зазвало в душе необычное состояние. Даша выбралась из-под одеяла и подошла к окну. За прозрачной занавеской тихо падал снег. Сквозь кружево летящих хлопьев пробивался молочно-мутный свет фонарей. Где-то за городом неторопливо готовился к своему часу рассвет.