Розыгрыш - Мортимер Кэрол

Она тут же поняла, что ей не стоило этого говорить: Зак улыбнулся, глаза его насмешливо сузились. Элен почувствовала себя неловко. Доктор Мэйсон, все еще стоявшая в дверях, с любопытством переводила взгляд с Зака на Элен. Ее упрек предназначался обоим врачам, но Элен видела, что Зак понял его как выпад лично по его адресу.

— Вчера вечером ты была другого мнения о моих манерах, — мягко сказал он.

У нее вырвался легкий стон, щеки залил румянец. Вот к чему привела ее выходка! Посмотреть на доктора Мэйсон у нее не хватило смелости. Та по-прежнему хранила молчание, видимо ничего не поняв из их разговора. А может, считала, что при сложившихся обстоятельствах эта перепалка неуместна.

Зак тоже посерьезнел, почувствовав смущение Элен.

— Да, доктор, — обратился он к стоявшей в дверях женщине. — Надо скорее приготовить операционную.

Та вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Элен умоляюще взглянула на Зака.

— Я боюсь, — тихим голосом призналась она.

Он протянул ей руку, и она крепко сжала ее.

Выражение его глаз смягчилось, и он грустно улыбнулся.

— Знаешь, ты напоминаешь мне маленькую испуганную девочку. Ты сейчас значительно моложе своей дочери. Ты…

— Боже мой, Зак, я совсем забыла об отце, он, наверное, до сих пор сидит в приемном покое! Как же он доберется домой? — вдруг вспомнила она.

Когда Зак выводил ее из ресторана, отец бросился к ним и потребовал объяснений. Услышав, что ей очень плохо и ее надо немедленно доставить в больницу, он настоял на том, чтобы сопровождать ее туда. Эмили тоже рвалась ехать с ними, но Зак уговорил ее остаться, пообещав держать в курсе дела. Только потому, что было неприлично всем сразу покинуть вечеринку, падчерица согласилась с ним. Однако отца не удалось отговорить от поездки. Желая держаться подальше от Зака, он забился на заднее сиденье и всю дорогу молчал.

— Тебе придется спуститься к нему и…

Зак не стал ждать продолжения.

— Я спущусь к нему, когда сочту нужным. Сейчас же меня больше всего волнует твое состояние.

— Но…

— Никаких «но», Элен, — отрезал он. — Ты все время волнуешься о других. Я думаю, настало время подумать о себе. И твой отец, и Эмили достаточно взрослые люди, пусть же они для разнообразия вспомнят, что ты живой человек и о тебе иногда тоже надо позаботиться. С тобой, дорогая, все будет в порядке, только ты должна немедленно перестать волноваться по пустякам. Понятно, глупышка?

Элен сглотнула слюну. Она только раз до этого была в больнице — когда пришло время родить Эмили. Она не кривила душой и не старалась вызвать у Зака сочувствие. Ей действительно было страшно. Он, конечно, прав, все будет хорошо, но она ничего не могла с собой поделать.

— Побудь со мной, Зак, — по-детски беспомощно попросила она, еще сильнее сжимая его пальцы. — Ты… ты мне нужен!

Она еще никому не говорила таких слов. Глаза его потемнели, и он хотел что-то ответить, но слова, казалось, застряли в его горле, и он лишь кивнул Элен. Потом наклонился к ней и потерся губами об ее щеку.

Элен медленно обняла его за шею, еще больше притянула к себе и нежно поцеловала в губы.

Реакция Зака была мгновенной. Тяжело задышав, он буквально набросился на нее, правой рукой обхватив ее грудь. Так продолжалось несколько секунд, но потом он очнулся, вспомнив, где они находятся и что их сюда привело. Его объятия стали менее настойчивы, и наконец он с трудом оторвался от Элен.

— Не волнуйся, я все время буду рядом, — хрипло выдавил он.

Элен хотела что-то сказать, но в это время раздался короткий стук в дверь, и на пороге возникла доктор Мэйсон.

— Операционная подготовлена, — объявила она.

Сестры, появившиеся следом за доктором, засуетились вокруг Элен. Зак все это время не выходил из смотровой, наблюдая за ней и негромким голосом обсуждая с доктором Мэйсон ход предстоящей операции. Поразительно, но его присутствие вовсе не смущало Элен, наоборот, ею овладело полное спокойствие.

Ему пришлось все-таки ненадолго выйти, чтобы успокоить ее отца и позвонить Эмили, но, когда Элен на каталке повезли в операционную, он уже был рядом.

— Как вы себя чувствуете, Элен? — Доктор Мэйсон, успевшая переодеться в зеленый костюм и бахилы, склонилась над ней.

Наркоз уже начал действовать. Последним, что увидела перед собой Элен, проваливаясь в забытье, было лицо Зака…

Придя в себя, она снова увидела его лицо. Словно и не было операции!

За окном напротив ее кровати сгустилась темнота. На столике рядом горела слабая настольная лампа, поэтому в палате тоже царил полумрак. В больничном коридоре не раздавалось ни шороха, значит, была еще ночь. Ноющая боль в животе поутихла, не было и этих ужасных режущих спазмов. Правый бок полностью потерял чувствительность, но Элен понимала, что это результат анестезии и что ей еще предстоят неприятные ощущения, когда наркоз станет отходить.