Поцелуй на рассвете - Браун Сандра

Они вышли из больницы, и любезный полицейский настоял на том, чтобы подогнать машину к дверям. На обратном пути Брин не пришлось уговаривать Райли откинуться на подголовник. Последствия травмы и операции начали сказываться. Райли откинул голову и устроился так, чтобы смотреть на Брин.

— А знаешь, я вовсе не боюсь игл, — сонно произнес он.

— Врешь ты все. Помню, как ты заболел ангиной и отказывался сделать укол пенициллина. Ты так затерроризировал бедную медсестру, что ей пришлось вызвать меня из комнаты для посетителей, только тогда удалось уговорить тебя снять штаны.

— По-моему, ей просто хотелось взглянуть на задницу Джона Райли.

— Насколько я помню, твоя задница не произвела на нее особого впечатления. По-моему, ее давно перестали интересовать чьи бы то ни было зады. Попытайся придумать что-нибудь более убедительное.

— Я просто искал благовидный предлог, чтобы положить голову на твою великолепную грудь. И это не вранье.

— И ради этого ты поднял такой переполох, что нас выгнали из кабинета врача?

— Дело того стоило. Как и сегодня. Ты заметила, что, когда никто не видел, я потихоньку поцеловал твою грудь?

Брин метнула на него уничтожающий взгляд.

— Рассказывай свои байки тому, кто в них поверит, Райли. Я-то знаю, что ты трус.

— Но ты ведь заметила?

— Да-да, заметила, успокойся.

Райли усмехнулся и стал смотреть вперед.

— Куда мы едем?

— Я везу тебя домой.

— Ко мне домой?

— Конечно, а ты что подумал?

В голосе Брин слышалось сомнение.

— Я рассчитывал, что ты позволишь мне переночевать у тебя. Как-никак я поранил правую руку. — Он показал ей перебинтованную кисть, словно Брин нуждалась в напоминании. — Может, у меня поднимется температура или случится шок. Я могу…

— Ладно, уговорил, и, ради Бога, избавь меня от этих ужасов. — У ближайшего светофора Брин развернулась. — Только предупреждаю, не надо видеть в этом то, чего нет. Я просто поступаю так, как поступил бы на моем месте любой гуманный человек по отношению к другому человеку.

— О, я понимаю и очень ценю твою гуманность, — серьезно сказал Райли, но Брин почувствовала за его словами насмешку.

Несколько кварталов они ехали молча. Наконец Райли сказал:

— Знаешь, что это мне напоминает?

— Что?

— Ночь, когда мы поженились.

Машина резко вильнула, и Брин чертыхнулась.

— Яма на асфальте, — объяснила она.

Но Райли знал, что дело вовсе не в асфальте, просто Брин вспомнила ту ночь, когда она стала его женой.

— Тогда мы все бросили и рванули на озеро Тахо, помнишь?

Разве она могла забыть?

— Да уж, ты все бросил в самом прямом смысле.

— Ты имеешь в виду полотенце?

— Да.

— О черт! — простонал Райли, когда воспоминания унесли его в прошлое. — Твоя рука лежала на мне, и я умирал от желания. Я тогда сказал: «Будь моей, Брин». А ты ответила…

— Нет, Райли, я не могу.

Брин оттолкнула его и опустила глаза, но тут же подняла взгляд. Господи, как же он красив!

— Не можешь? — прохрипел Райли.

— Не могу.

— Но ты сказала, что любишь меня!

— Да, сказала. — Брин застонала. — Я тебя люблю, но не хочу стать еще одной из твоих бесчисленных поклонниц. Я все знаю о твоей коллекции скальпов. Твои сексуальные подвиги — любимая тема женских разговоров за чашкой кофе в студии. Не хватало еще, чтобы мое имя трепали наравне с другими. А когда я тебе надоем и ты меня бросишь, мы больше не сможем работать вместе.

— Ты хочешь сказать, что не ляжешь со мной в постель?

— Вот именно.

Райли осторожно положил обе руки ей на плечи.

— Ты не веришь, что я тебя люблю?

— Верю. Точнее, я верю, что ты в это веришь. Но…

— Ты не веришь, что я чувствую к тебе совсем не то, что к другим женщинам? Что мои чувства серьезны?

Брин прикусила губу и покачала головой.

— Но я правда люблю тебя, Брин. И я хочу заниматься с тобой любовью. Что я должен сделать, чтобы ты легла со мной в постель?

Брин улыбнулась:

— Женись на мне.

— Хорошо.

Голова Брин дернулась так резко, что на миг ей показалось, будто в шее сместилось несколько позвонков.

— Что ты сказал?

— Я сказал «хорошо». Хорошо, я женюсь на тебе. Я надеялся, что ты поставишь такое условие и это избавит меня от необходимости вставать на одно колено. Представляешь, как нелепо выглядит голый мужчина, стоящий на одном колене? А если бы ты ответила отказом? Хорош бы я был — мало того, что униженный, так еще и голый при этом.