Очарованные - Робертс Нора

Хотелось бы знать.

— Это совсем другое, — объяснила Ана, понимая, что ступает на скользкую почву. — Когда вырастешь, по-другому поймешь, что такое любовь. Хотя я очень рада, что вы сюда приехали и мы все подружились.

— Папа раньше никогда не приглашал даму к ужину.

— Да ведь вы здесь прожили всего пару недель!

— Я имею в виду вообще никогда. В Индиане тоже. Поэтому я и подумала, значит, вы женитесь и будете здесь жить, и бабушка Сойер отстанет от папы, и я не останусь бедной сироткой без матери.

— Не останешься. — Ана изо всех сил боролась со смехом. — Это значит, что мы друг другу нравимся и будем вместе ужинать. — Она выглянула в окно, убедившись, что Бун еще не возвращается. — Твой папа всегда так готовит?

— Вечно беспорядок устраивает, а иногда произносит такие слова… знаешь?

— Знаю.

— Это когда он за собой убирает. А сегодня он совсем в плохом настроении, потому что Дэзи разгрызла подушку, кругом летали перья, посудомоечная машина сломалась, и ему, возможно, придется уехать по делу.

— На один день многовато. — Ана прикусила губу. Действительно, не хочется давить на ребенка, но интересно выяснить. — Собирается уезжать?

— По-моему, там, где снимают кино, хотят снять его книжку.

— Замечательно.

— Он подумает. Всегда так говорит, когда чего-нибудь не хочет, но, может быть, согласится.

На этот раз Ана не потрудилась сдержать смешок:

— Видно, ты хорошо его знаешь.

Когда уборка была закончена, Джесси зевнула:

— Пойдешь посмотреть мою комнату? Я там прибрала, как велит папа, когда у нас гости.

— С удовольствием посмотрю.

По пути с кухни к просторной гостиной с высокими потолками, открытым балконом и круглой лестницей Ана отметила исчезновение упаковочных коробок. Мебель кажется обжитой и удобной, обивка в смелых и ярких тонах достаточно крепкая, чтобы выдержать шустрого ребенка.

Можно было бы поставить цветы на окне. А на каминной полке душистые свечи в медных подсвечниках. Можно разбросать кругом несколько больших пухлых подушек. И все же здесь царит домашняя атмосфера благодаря фотографиям в рамках, дедовским тикающим часам, вдохновенным эксцентричным причудам вроде каминной решетки с головами драконов, ограждающей топку, детской качалки в углу в виде единорога.

Тонкий слой пыли на камине лишь добавляет очарования.

— Кровать я сама себе выбрала, — сообщила Джесси. — А когда все устроится, выберу и обои, если захочу. А вот тут папа спит. — Она указала направо, и Ана мельком увидела большую кровать без подушек, накрытую шотландским пледом в угольно-черную клетку, симпатичный старинный комод с оторвавшейся ручкой, украшенный перьями диких птиц. — У него тут своя ванная комната с большой ванной и с душем сплошь в стекле, вода там льется со всех сторон. А у меня другая, с двумя раковинами и с такой маленькой штучкой, что похожа на унитаз, только это не он.

— Биде?

— Наверное. Папа говорит, что это причуда, и только для дам. А вот моя комната.

Плод фантазии маленькой девочки, воплощенный мужчиной, который явно знает о быстротечности и драгоценности детства. Все кругом розовое и белое, посередине кровать под пологом, окруженная полками с книжками, куклами, красочными игрушками, рядом белоснежный платяной шкаф с круглым зеркалом, детский письменный столик с разноцветной бумагой и карандашами.

На стенах иллюстрации к детским сказкам в красивых рамках. Золушка бежит по лестнице серебряного замка, обронив хрустальную туфельку, Рапунцель свешивает золотистые волосы из окна высокой башни, высматривая своего принца, прелестный робкий эльф из книжки Буна и, к полному изумлению Аны, один из любимейших рисунков к произведениям ее тетки.

— Это из «Золотого шара»…

— Тетенька, которая написала книжку, прислала картинку папе, когда я была совсем маленькая. После папиных мне ее сказки нравятся больше всего.

— А я и понятия не имела, — пробормотала Ана. Насколько ей известно, тетка никогда никому не дарит рисунков, кроме членов собственной семьи.

— Этого эльфа папа нарисовал, — продолжала Джессика. — А остальное мама.

— Просто прекрасно. — Тут не только мастерство. Пусть даже остальные рисунки не столь тонко задуманы, как эльф Буна, не столь изящны, как рисунок тетки, они очаровательны, в них точно уловлен дух сказки и дух самого волшебства.