Заклятая подруга - Ларина Арина

– Нет, – вспомнив Лизавету, вздохнула Рита. – У одной муж вообще на сайте знакомств завис. Так мы голые фотки выложили, и я с ним переписывалась из дома, когда Лизка у него на глазах была. Перемудрили, конечно. Да они все равно разошлись.

– И правильно. Нечего рядом с собой плохого мужика держать. Он только место занимает и, как пугало, отгоняет остальных. – Марина вздохнула и погрустнела.

Через два часа у Риты были новый имидж и новая подруга. Марина надавала ей множество советов: как подловить мужа на несостыковках и как перестать быть ломовой лошадью.

– Начни тратить на себя, ему денег не давай, ставь его на место. Быстрее очухается. А пока ты его жалеешь, ноги по колено сотрешь, на работу бегавши. А он диван продавит, – напутствовала она Маргариту.

Мужчины – существа слабые. Любые житейские проблемы их пугают и нервируют. Они искренне считают, что женщина не должна втягивать их в рутину и мелочовку вроде ремонтов, утирания соплей жене, ребенку, теще и прочих домашних дел. Они созданы для глобального. А задача партнерши – их от этого главного не отвлекать.

Гена настроился на романтический вечер. Он пришел к Лере с цветами, вином и новой игрушкой из секс-шопа. Когда Горецкая распахнула дверь, визитер сразу понял, что сегодня никакой романтики ему не видать.

– У меня к тебе серьезный разговор, – тихо, но веско произнесла она, разрушив последнюю надежду на то, что это какая-то ролевая игра. – Проходи в кухню.

«Замуж, что ли, будет проситься?» – с тоской подумал Геннадий, раздраженно разглядывая хозяйку. Она была в деловом костюме и в собственной кухне смотрелась, как инспектор по делам несовершеннолетних, нагрянувший в неблагополучную семью. Гена почувствовал себя неуютно. Женщины призваны украшать жизнь, дарить приятные минуты, а не мотать нервы серьезными беседами. В конце концов, серьезных разговоров у него и на работе хватает.

«Заерзал, – напряглась Лера. – Как же все они не любят решать наши проблемы! И как любят загружать нас своими».

– Слушаю тебя, звезда моя, – выдавил Гена, пытаясь улыбнуться.

Рот у него скривился, как у паралитика, жалко и нелепо. Не походил он на надежду и опору. Но Лера решила не зацикливаться на мелочах. Может, он за нее так переживает, что аж перекосило всего?

Иногда даже самые умные женщины глупеют от любви. Любовь – розовые очки, они мешают нам жить правильно и адекватно оценивать серую мышь, которая копошится рядом. Мы смотрим на нее и умиляемся: ах, какая она розовая! А вы в школе зоологию проходили? И что там про розовых мышей? Ничего? Надо же, какое совпадение! Так ведь и про идеальных мужчин все знают наверняка только одно: их в природе нет! Есть всякие, с недостатками которых можно мириться. А идеальных – фигушки. Но наступает момент, когда при взгляде на очередного кавалера у нас в мозгу вдруг что-то такое щелкает, тумблер срывает, и мы начинаем считать, что вот он – идеал, мечта всей жизни!

Геннадий надежд не оправдал.

Он принялся суетливо успокаивать Леру, бормоча какие-то банальные нелепости. Но особых переживаний она не уловила. Досаду, неудовольствие – да, но это скорее касалось общего отношения к ситуации. Наладился человек приятно провести время, а ему какие-то проблемы навешивают и реакции ждут. Но Гена еще пытался сделать хорошую мину при плохой игре и даже посидел с Лерой минут пятнадцать. А потом резко засобирался домой.

Да, она этого ожидала. Да, она всегда знала, что мужики – морально неполноценные личности. Но все равно неожиданно и больно. Удар под дых.

С трудом удержавшись, чтобы не поддать возившемуся в коридоре Геннадию под мускулистый зад, обтянутый дорогими брюками, Лера, стиснув зубы, захлопнула дверь и тихо завыла. Без слез.

Сырой февральский вечер бился в окна метелью и завывал в вентиляционных шахтах. Лиза лениво наблюдала, как Даниэль смешивал какой-то замысловатый коктейль. Он был обстоятелен и зануден во всем. И что самое дикое – экономен до неприличия. Лизавета всегда знала, что настоящий мужчина широк душой и щедр на материальные блага и чувства. Но не Танненшток. Даже для этого коктейля он притащил из гостиницы какие-то узкие рюмочки, ингредиенты и спиртное в мелких бутылочках.

– Не покупать же специально, – пояснил он Лизе. – Вдруг тебе не понравится. И что тогда – выбрасывать?

Если бы Лизавета планировала с ним что-то серьезное, подобное скопидомство заставило бы ее переживать и страдать, как это обычно делают женщины, еще надеющиеся подогнать суженого под придуманные и продуманные лекала. Но ей было проще. На шефа Лизавете было глубоко плевать. Ей нужен был мужчина, болтающийся по дому и создающий иллюзию устроенной и нормальной жизни. Танненшток не пачкал, не требовал денег и не надоедал. Кроме того, он сделал ее директором бизнес-центра, и теперь у Лизы был свой светлый кабинетик, приличная зарплата и минимум обязанностей. Она приняла это как должное. Приходил он нечасто, поскольку бурным темпераментом не отличался, но главное, что он просто был. Не заполнял пустоту, которая образовалась у Лизы в душе, но делал нечто такое, от чего становилось легче. Наверное, он ее по-своему любил. Это была тонкая ниточка, связывавшая Лизавету с реальностью. Но иногда достаточно и ниточки.

У Леры такой ниточки не было.

В ночь перед походом к врачу она лежала в постели, вытянувшись, сложив на груди руки, и представляла себя в гробу. Родственников у нее не было, поэтому в роли плакальщиц она мысленно расставила у домовины подруг и начала фантазировать на тему своего наряда и цветов.

– Надо будет оставить точные указания, чтобы сделали все по-человечески, – озабоченно пробормотала она, вообразив, как кто-то по недомыслию натянет на нее скобарское платье с люрексом, а в гроб напихают лилии, которые Лера терпеть не могла. Организация собственных похорон настолько утомила ее, что к моменту выбора места для поминок Лера сладко заснула.

Утром она встала с больной головой, раздраженная своим упадническим настроением накануне.

– Мы еще пободаемся! – пообещала Лера своему бледному отражению и стала пить кофе.

Аппетита не было. Собственно, его не было уже давно. Сначала Леру это даже радовало, потом она все чаще стала ощущать слабость, а однажды едва не потеряла сознание в лифте. Под глазами появились мешки, а вскоре она поняла, что все плохо. Это произошло случайно. Валерия лежала в постели и любовалась своим плоским животом. Он был даже не плоским, а впалым. И тут она впервые заметила, что впалости больше нет. Там внутри что-то было. В том, что это не беременность, Горецкая не сомневалась ни секунды. Когда столько лет мотаешься по разным врачам и выкидываешь на них кучу денег, свои перспективы и возможности знаешь наизусть. А если не беременность, то оставалось только одно. Интернет услужливо подкинул ворох диагнозов на выбор, с подробнейшим перечнем симптомов и последствий. Районный терапевт, в кабинете которого Валерия была впервые в жизни, легко подтвердил ее опасения, лишь мельком глянув страдалицу. Ей дали ворох бумажек с направлениями на анализы и велели бегом нестись к онкологу, выдав талончик вне очереди.