Авантюристка - Джоансен Айрис

— Роман! — с трудом выговорила Мэнди. — Я ничего не понимаю.

— Я тоже ничего не понимаю. Но мне кажется, больше не стоит играть в эту игру. Непонятно, кто здесь раб. Я чувствую себя закованным в кандалы.

И она тоже. И еще она испытывает сильное беспокойство.

— Мне кажется, ясно, кто над кем господствует.

— Да? — Он отодвинулся. — Это потому, что ты видишь только игру.

— Мне кажется, я вижу и кое-что еще. — Мэнди села и откинула с лица волосы. — И мне это совсем не нравится.

— Тебе не нравится игра? — Он пожал плечами. — Найдем что-нибудь получше. Мне казалось, что тебе приятно.

— Мне было приятно. А что я могла сделать? Ты фантастический любовник. Но сейчас ты меня соблазнил, и вот это мне нисколько не нравится. Я хочу приходить к тебе по своей собственной воле. — Мэнди нахмурилась. — И еще кое-что мне в тебе не понравилось — злость.

Роман слабо улыбнулся.

— Я совершенно безвреден.

— Я в этом не уверена. — Она соскользнула с постели и стала собирать с пола одежду. — Как-то раз ты мне говорил, что ты не жестокий человек, но часто хотел бы им быть. — Выпрямившись, она посмотрела ему прямо в глаза. — Так вот, мне кажется, что твоя мечта исполняется. Сегодня в тебе чувствовалась жестокость, и мне это не по душе.

— Мне казалось, что тебе так нравится. Положи одежду и иди ко мне — я попробую иначе.

— Ты же знаешь, что я не имею в виду… — Она порывисто вздохнула. — Я даже не могу с тобой говорить. Ты отгородился от меня стеной. — Она поспешно начала одеваться. — Ну, а я никогда не умела лазить через стены. Если стену невозможно сломать или обойти, я всегда ухожу куда-нибудь подальше.

— Нет! — Роман внезапно вскочил с постели. — Я не дам тебе уйти.

— Я не хочу от тебя уходить. — Мэнди почувствовала, как к глазам подступают слезы. — Все, что я хочу, — это любить тебя, но так я не могу. Проклятье! — Схватив свои туфли, она выбежала из спальни.

— Черт возьми, Мэнди, вернись!

— Не сейчас. — Она была уже возле входной двери. — Я не могу позволить, чтобы ты разорвал меня на части. Любовь существует не для этого.

— Что, великое приключение оказалось не таким приятным, как ты думала? Любовь — это, знаешь ли, не только цветы. Иногда она требует выдержки и компромиссов. Я не рыцарь в сверкающих доспехах, а ты не… — Он замолчал и после паузы устало добавил: — Я не знаю, кто ты, но знаю, что ты моя. В радости и горе, при свете и во тьме.

Двусмысленность этой фразы оскорбила Мэнди.

— Я этого не заслужила, — сказала она. — Зачем ты это делаешь? — Она открыла дверь. — Всего хорошего, Роман.

— Нет смысла убегать. Я все равно за тобой приду:

— Нет, не приходи за мной. — По щекам Мэнди бежали слезы. — Пока что я не хочу тебя видеть. А мне нельзя расстраиваться — мне нужно работать.

Дверь захлопнулась.

Ничего не видя перед собой, Роман долго смотрел туда, где еще недавно стояла Мэнди, затем медленно отвернулся. Ему казалось, что все его чувства грубо растоптали. Нет, не так — сначала разорвали в клочья, а затем подожгли. Мэнди плакала. Он причинил ей боль. Но ведь она тоже причинила ему боль, и рана еще болит, так почему же он сейчас чувствует себя таким виноватым? И почему ему не дает покоя мысль о том, что Мэнди несчастна. А что, если он ошибается? Что, если она ни при чем?

Все эти размышления, однако, нисколько не помогали решению проблемы. А суть дела состояла в том, что, даже если Мэнди предала его, он все равно не может относиться к ней по-другому. Она по-прежнему остается доброй, любящей и полной жизненной энергии. Возможно, она просто не поняла, что для него значит вся эта история. Нужно было проявить терпение; нужно было справиться со своей болью. Когда Роман признался себе, что любит Мэнди Делани, то сразу решил, что будет нелегко. И вот пожалуйста! Стоило судьбе бросить ему первый вызов, он уже чувствует себя раздавленным.

Постояв, Роман направился в ванную. Сейчас он примет душ, оденется и пойдет к ней. Возможно, ему еще не раз придется за ней бегать. Может, он даже к этому привыкнет.

Старясь подавить рыдания, Мэнди медленно брела на свет костра.

Каким же он был грубым, как безжалостно посмеялся над ее наивными, но такими' прекрасными мечтами! Нет, она его не любит. Не хочет больше любить. Как только она найдет опал, то сразу уедет и постарается никогда его больше не увидеть.

Эта мысль тут же отдалась в ее сердце невыносимой болью. Никогда? Неужели она действительно больше не увидит его улыбку, не услышит его низкий голос, не ощутит его ласковых прикосновений? Ведь он любит ее, пусть даже эта любовь имеет горький привкус. А еще у него болит душа — Мэнди чувствовала это, несмотря на ту стену, которую Роман построил между ними. Ну, его боль ее не касается. Она не желает быть эдаким мальчиком для битья. Подумав об этом, Мэнди внезапно остановилась. Как же так? Если любишь кого-то, то разве его боль — не твоя боль? Господи, наверно, Роман был прав, когда говорил, что она не знает, что такое любовь. Но если она не знает, что такое любовь, то почему ей сейчас так больно?