Любовь за вредность - Герцик Татьяна

— Он работает на прямом производстве, и я его мало знаю. Но женщины о нем говорят очень хорошо. Вежливый такой, услужливый, всегда поможет, если видит, что женщина тяжести несет. Молодец, хороший парень…

Внимательно выслушав мамулино славословие, я как бы невзначай уронила:

— Ему Иринка понравилась. И он ей, похоже, тоже…

Бедная мамуля враз сникла. У Иринкиного избранника тут же нашлись недостатки:

— Он, конечно, парень неплохой, но в них ведь не влезешь… За тридцать, а все не женат. Значит, что-то не в порядке. Сейчас знаешь какие случаи бывают?

Зная мамину страсть выискивать криминал везде, где можно, я ее вежливенько так прервала:

— Знаешь, мамуля, я что-то спать хочу. Приехали мы поздно, сама понимаешь… — И нарочито потянулась, изображая усталость.

Мама немедля отреагировала:

— Тебе надо поспать. Как ты завтра будешь работать, если не выспишься?

Вот оно, старшее поколение. Работа — это то, для чего они живут. Я поблагодарила мать за вкусный пирог и ушла в свою комнату. Минут через десять почти бесшумно закрылась наружная дверь: мамуля, как обычно, отправилась подышать свежим воздухом. Выйдя в коридор, я набрала Иринкин номер и выложила ей массу полезных сведений. Та была рада подтверждению своих ощущений.

— Ты знаешь, он мне очень понравился. С первого взгляда. Твой Евгений, конечно, эффектнее, но Алексей гораздо душевнее. С ним надежно. Маме спасибо передай за информацию!

А вот этого я делать совершенно не собиралась. Зачем сыпать мамуле соль на раны? Она так надеялась, что уж на этот-то раз я возьмусь за ум и организую наконец полноценную семейную жизнь. Ирина без остановки продолжила, не дав мне сообразить, к чему она ведет:

— А когда вы с Евгением встречаетесь? Давай сходим куда-нибудь вчетвером?

Пользуясь тем, что она от меня далеко, я высунула язык, откровенно дразнясь. И лишь потом насмешливо ответила:

— Никогда мы с ним не встречаемся. И мне с тобой лучше никуда не ходить. Сама понимаешь, третий лишний.

Иринка запротестовала было, но в трубке послышался громкий звонок. Она заполошно прошептала, как будто гость мог услышать ее из-за закрытой двери:

— Это наверняка Алексей пришел! Я его вчера пригласила на чай. Извини, мне надо идти! Чао! — И в телефоне послышались короткие гудки отбоя.

Положив трубку на место, я задумчиво произнесла:

— Чао! И похоже, на этот раз навсегда…

Ушла в свою комнату, прилегла на диван, устроившись поудобнее, и стала вспоминать, сколько же подружек отошло от меня, или я от них, когда те повыходили замуж и нарожали детей. С десяток, не меньше. Другие интересы, другие заботы. Кто-то из них развелся, кто-то замужем по второму разу. Только я, как старый замшелый пень, не желала менять свое насиженное местечко. Стараясь не особенно печалиться от еще одной предстоящей разлуки, я утешающе произнесла, слушая свой обманчивый голос:

— Все в порядке! Это я переживу!

Глава 5

Этой ночью спать мне не довелось — наша соседка-алкоголичка с пятого этажа, приняв для куражу флакончик настойки боярышника, ценимой всеми окрестными алкашами, в очередной раз устроила бесплатный концерт под ночным небом. На сей раз ее репертуар состоял из блатных песен, которые она горланила с истинным воодушевлением. Истомленные слушатели пытались пригласить на концерт милицию, но та отказалась, ссылаясь на отсутствие в своих рядах меломанов. Действительно, чего к нам ехать? Ну занимается человек пением, пусть и не в совсем положенное время, так ведь не убивает никого. Неблагодарным соседям надо бы радоваться, что она не на трубе играет и не в барабан бьет. Затихла она, лишь завидев розовую зарю, когда трудовой народ уже собирался вставать.

И вот утром я шагала на работу с больной головой, сожалея, что сегодня не выходной и нельзя отоспаться. Заскочив в универсам, купила пару тортов и конфеты. Хочешь не хочешь, а сегодня у меня день рождения. Этот праздник давно уже стал для меня костью в горле, но нельзя же лишать коллег удовольствия. Представив, как Лидия Антоновна в очередной раз покачает головой и, закатив глаза, скажет: «Ах, как летит время», — намекая, что пора бы уж мне прекратить порхать по жизни как бездумный мотылек и пристроиться к какому-нибудь хорошему человечку, — я стала считать до ста, чтобы успокоиться и выглядеть так радостно, как и положено имениннице.