Принцесса ждет - Кэбот Мэг

– Ах, прости, – с сарказмом сказала бабушка. – Я и забыла, как ты любишь алгебру. Уверена, ты очень сожалеешь, что придется пропустить ее сегодня…

Не могу сказать, что она не права. По крайней мере, кое в чем. Хотя меня не приводят в восторг ее методы, но уж я точно не стану оплакивать тот факт, что она выдернула меня с алгебры. Целые числа – не мой конек.

– Ладно, куда бы мы ни ехали, – сказала я сурово, – мне надо вернуться до обеда, потому что Майкл будет волноваться…

– О, только не этот мальчик опять, – вздохнула бабушка и вперила свой взор в прозрачную крышу лимузина.

– Да, этот мальчик, – сказала я. – Этот мальчик, которого я люблю всей душой и сердцем. И если бы ты с ним познакомилась, бабушка, ты бы поняла…

– Приехали, – перебила меня бабушка с некоторым облегчением, когда шофер затормозил. – Наконец-то. Выходи, Амелия.

Я вылезла из лимузина и огляделась, куда это бабушка притащила меня. Я увидела только огромный магазин «Шанель» на Пятьдесят седьмой улице. Но вряд ли мы могли направляться именно сюда. Или все-таки могли?

Но когда бабушка сняла с Роммеля его поводок от Луи Вуитона, отпустила его на землю и решительно направилась к огромным стеклянным дверям, я поняла, что именно в «Шанель» мы и ехали.

– Бабушка! – крикнула я, припустив вдогонку за ней. – «Шанель»? Ты что, забрала меня с уроков, чтобы прошвырнуться по магазинам?

– Тебе нужно платье, – процедила бабушка, – для черно-белого бала у герцогини Треванни в эту пятницу. Это ближайший прием, на который мне удалось добыть приглашение.

– Черно-белый бал? – эхом откликнулась я, когда Ларс провел нас в тихий белый вестибюль «Шанель», самого эксклюзивного в мире модного бутика.

До того, как я узнала, что я принцесса, я даже зайти бы побоялась в такой магазин… чего, правда, не скажешь о моих друзьях. Вот Лилли однажды даже отсняла целый сюжет для своего телешоу из примерочной кабинки «Шанель». Она забаррикадировалась изнутри и примеряла последние модели от Карла Лагерфельда, пока охрана не выломала дверь и не выпроводила ее на улицу. Это шоу было посвящено тому, что дизайнеры «высокой моды» проводят политику размерной дискриминации. Лилли демонстрировала, что невозможно подобрать себе кожаные штаны крупнее десятого женского размера. – Какой еще черно-белый бал?

– Тебе же мама говорила о нем, – ответила бабушка.

В этот момент к нам метнулась тощая, как швабра, женщина.

– Ваше Королевское Высочество! Как мы счастливы видеть вас! – закричала она.

– Мама ничего не говорила мне о бале, – возразила я. – Когда, ты сказала, он будет?

– В пятницу вечером, – ответила мне бабушка. Продавщице же она сказала: – Да, полагаю, вы отложили несколько платьев для моей внучки. Я просила белые. – Бабушка уставилась на меня и моргнула, как сова. – Для черных ты еще слишком молода. И даже не спорь со мной.

Не спорить о чем? Как я вообще могу спорить о чем-то, чего еще даже не осознала?

– Конечно-конечно, – продавщица расплылась в улыбке. – Пройдемте со мной, Ваше Высочество.

– В пятницу вечером? – До меня стала доходить, по крайней мере, эта часть информации. – В пятницу вечером? Бабушка, я не могу идти на бал в пятницу вечером, я уже договорилась с…

Но бабушка только толкнула меня в спину.

И я поплелась за продавщицей, а та даже глазом не моргнула, как будто за ней каждой день ходят принцессы в армейских ботинках.

И вот я еду в бабушкином лимузине назад, в школу, и думаю только о том, скольких людей мне стоит поблагодарить за мои нынешние затруднения. Ну, во-первых, мою маму, за то, что она забыла сообщить мне, что она разрешила бабушке затащить меня на это мероприятие; далее, герцогиню Треванни, за то, что она проводит этот черно-белый бал; продавцов в бутике «Шанель», которые хоть и вполне милые, но на самом деле – жалкая куча пособников, потому что это они дали возможность бабушке напялить на меня это бело-бриллиантовое платье и тащить меня туда, куда я вовсе не хочу идти; моего папу – за то, что он выпустил свою матушку на бедный беззащитный Манхеттен без всякого присмотра; ну и, конечно, бабушку – за то, что она совершенно разрушила мою жизнь.

Когда я сообщила ей, пока служащие «Шанели» заворачивали меня в километры ткани, что я никак не могу идти на этот черно-белый бал герцогини Треванни в пятницу, потому что в тот вечер у нас с Майклом должно быть первое свидание, она прочитала мне длиннющую лекцию о том, что долг принцессы – думать в первую очередь о своем народе. А сердечные дела, считает бабушка, на втором месте.