Большей любви не бывает - Стил Даниэла

— Тогда я пришлю вам экземпляр, — пообещал он.

Руперт обнял Берта за плечи и проводил до дверей, пока Эдвина и Кэт собирали младших детей и умывали их перед дорогой.

Занималось утро, солнце только что взошло, и Уинфилдов ожидала трехчасовая поездка до порта. Они должны были разместиться в трех машинах, прихватив с собой лишь ручную кладь. Весь остальной багаж был отправлен накануне в Саутгемптон и уже дожидался хозяев в каютах.", Дети быстро забрались в машины: Эдвина, Филип и Джордж, который требовал посадить его непременно рядом с шофером, — в первую, Уна с маленьким Тедди ехали в другой. Кэт с Бертрамом и Алексис расположились в собственном автомобиле Руперта — «Серебряном призраке».

Лиз вызвалась было поехать с ними, но Кэт отговорила ее: очень уж долгая дорога и слишком грустное возвращение домой в пустой машине. Они ведь расстаются ненадолго и увидятся через четыре месяца.

Женщины обнялись, и Лиз долго не отпускала сестру, сама не зная, почему ее сердце сжимается от необъяснимой тревоги.

— Ну, всего вам хорошего… Я буду страшно скучать…

Лиз было тяжело оттого, что сестра уезжает, ей казалось: еще одного расставания она просто не вынесет. Лиз снова обняла Кэт, и та засмеялась, поправляя элегантную шляпку, купленную ей Бертом в Лондоне.

— Не успеешь оглянуться, как наступит август, Лиз, — нежно прошептала Кэт сестре, — и ты опять будешь дома.

Она поцеловала Лиз, а потом легонько оттолкнула и посмотрела на нее, жалея, что сестра выглядит такой расстроенной. Из-за этого она опять вспомнила, что Эдвина уедет в Англию после свадьбы, и оставалось только молиться, чтобы жизнь дочери сложилась счастливее, чем у сестры.

Руперт тем временем давал указания шоферам и торопил их ехать, чтобы не опоздать на корабль.

— Он ведь отходит днем, да? — спросил он у Берта, вынимая из кармана часы.

Кэт в последний раз обняла Лиз и забралась в машину, посадив рядом Алексис.

— Да. У нас достаточно времени.

Было полвосьмого утра десятого апреля.

— Счастливого плавания! Всего хорошего! — Руперт и Лиз замахали им на прощание.

Тронулась первая машина, потом вторая и, наконец, третья. Кэт с Алексис на коленях помахала им из окошка, широко улыбаясь, и Бертрам, обнимавший ее за плечи, тоже.

— Я люблю вас! — крикнула Лиз вдогонку. — Я вас всех люблю…

Слова растаяли в воздухе. Лиз вытерла слезы, не понимая, почему ей так тревожно. Они ведь увидятся в августе в Сан-Франциско. Она улыбнулась про себя, входя с Рупертом в дом.

Он тут же заперся в библиотеке, как это обычно бывало по утрам, а Лиз вернулась в столовую, окинула взглядом пустые стулья, пустые тарелки, и ужасное чувство одиночества вновь охватило ее. Только что они тут сидели, комнату заполняли их голоса, а теперь вокруг снова стало пусто и она опять одна.

Машина с Кэт и Бертрамом, приехавшая в порт раньше других, подрулила к причалу для пассажиров первого класса. Джордж во втором автомобиле нетерпеливо ерзал на сиденье, и Эдвина уговаривала брата сидеть спокойно, пока он не свел с ума ее и Филипа.

— Посмотри, посмотри на них, Эдвина!

Джордж показывал на четыре огромных пароходных трубы, а Филип пытался охладить его пыл. В отличие от своего восхищенного братца Филип довольно много прочитал о корабле, когда узнал, что это будет его первый рейс.

У судна, на котором им предстояло плыть в Америку, был почти близнец «Олимпик», уже год совершающий плавания, но этот лайнер был действительно самым огромным на свете. «Титаник» раза в полтора превосходил любой пароход, и Джордж был совершенно потрясен его видом. Газета отца назвала «Титаник» чудо-кораблем, а на Уолл-стрит его называли не иначе, как «пароходом миллионеров».

Совершить на нем первый рейс было чрезвычайно престижно. Берт Уинфилд заказал пять из двадцати восьми специальных кают на палубе Б, которые тоже выгодно отличали «Титаник» от других пассажирских судов. Каюты были украшены подлинными предметами старины из Дании, Франции и Англии, а вместо иллюминаторов в них были настоящие окна. Компания «Уайт стар» превзошла самое себя.

Каюты семейства Уинфилдов располагались так, что казались скорее едиными роскошными апартаментами, чем просто смежными комнатами.

Джорджа решили поместить в одну каюту с Филипом, Эдвину — с Алексис, Уну — с двумя малышами, Фанни и Тедди, а самую большую каюту заняли Кэт с Бертрамом. К ним примыкала каюта их будущего зятя.

Поездка обещала быть веселой, и Джорджу не терпелось побыстрее взойти на корабль. Он пулей вылетел из машины и понесся к трапу. Но брат успел его перехватить и, взяв за руку, оттащил обратно к Эдвине, помогавшей матери управиться с ручной кладью.

— Куда это вы так торопитесь, юноша? — протянул Филип, подражая отцу, и Джордж в раздражении взглянул на него.

— Ты стал говорить, как дядя Руперт.

— Неважно. Ты будешь тихо стоять на месте, пока папа не разрешит тебе идти.

Он взглянул через плечо Эдвины и увидел Алексис, вцепившуюся в мамины юбки, и няню, которая сражалась с ревущей малышней.

— Пойди помоги там с Тедди. Уна с мамой разбирают вещи.

Их отец в это время отправлял назад шоферов. Джорджу нравилась вся эта суета, потому что в таком хаосе он мог спокойно смыться и заняться своими делами.

— Это обязательно? — Его не особо вдохновляла перспектива возиться с младшим братом, когда кругом столько всего интересного.

Огромный «Титаник» стоял прямо перед ними, и Джорджу страшно хотелось поскорее на него забраться и обследовать все уголки, поэтому он не желал терять напрасно время.

— Да, ты должен помочь, — грозно нахмурился Филип, подталкивая Джорджа к детям.

Сам он собирался присоединиться к отцу. Краем глаза он заметил, как Эдвина ласково успокаивает плачущую Алексис.

Эдвина, в элегантном голубом шерстяном костюме, который она сшила к первой встрече с родителями Чарльза, присела на корточки рядом с Алексис.

— Чего ты испугалась? Посмотри, не будь глупышкой. — Эдвина показала сестренке на гигантский пароход:

— Он похож на плавучий город, и через несколько дней мы будем в Нью-Йорке, а потом на поезде доберемся в Сан-Франциско.

Эдвина пыталась изобразить поездку как забавное приключение, но Алексис смертельно боялась колыхающейся на волнах громады и прятала лицо в юбку матери, отталкивая Эдвину.

— Что такое? — Кэт посмотрела на старшую дочь, пытаясь разобраться, что там стряслось.

Рядом на мостике играл оркестр. Играли не слишком громко, так как «Уайт стар», видимо, решила, что слишком много шума — это вульгарно.

— Что случилось? — Кэт погладила Алексис по головке.