Отзвуки эха - Стил Даниэла

— Значит, вы не швейцарец? — оживилась она.

— Француз, — коротко пояснил он.

Беата нахмурилась и ничего не ответила.

— Это так ужасно? — удивился молодой человек. — Мой дед, отец матери, швейцарец, поэтому я и приехал сюда. Дед умер две недели назад, и мне надо было помочь брату и родителям уладить дела с наследством. Командование специально предоставило мне отпуск.

Он вел себя исключительно просто и естественно, ухитряясь при этом не допустить фамильярности. Беата посчитала его чрезвычайно воспитанным, вежливым и утонченно-аристократичным.

— Нет, совсем не ужасно, — честно ответила она, глядя ему в глаза. — Просто я — немка.

Подсознательно она почти ожидала, что он немедленно вскочит и поклянется в вечной ненависти к немцам. Что ни говори, а они в этой войне — враги, находящиеся по разные стороны фронта, и трудно было предвидеть, как незнакомец отреагирует на ее признание.

— Ожидаете, что я буду винить в этой войне вас? — мягко спросил он, улыбнувшись. Эта молодая девушка была ослепительно красива, и ее извиняющийся тон и умоляющий взгляд тронули его. Похоже, судьба уготовила ему встречу с необыкновенной женщиной, и молодой человек вдруг обрадовался, что едва не сбил ее с ног.

— Или, может, это вы разожгли мировую войну, мадемуазель? И тогда мне следует сердиться на вас? — смеясь, поддразнил он, и Беата тоже засмеялась.

— Надеюсь, что нет. А вы? Вы в армии? — осведомилась она, вспомнив, что он упоминал об отпуске.

— В кавалерии. Я учился в кавалерийской академии в Сомюре.

Беата знала, что именно в этом весьма престижном учебном заведении молодые аристократы обучаются верховой езде.

— Это, должно быть, интересно!

Она любила лошадей и в детстве много ездила верхом вместе с братьями, особенно с Ульмом. Хорст всегда впадал в неистовство и буквально загонял своего коня, пугая того, на котором выезжала Беата.

— Мои братья тоже в армии.

Молодой человек долго задумчиво смотрел на нее, безнадежно затерявшись в голубых глазах, чуть более темных, чем его собственные. Какой поразительный контраст темных волос и белоснежной кожи! Сейчас девушка походила на удивительно изящный портрет.

— Как было бы чудесно, если бы все разногласия между народами разрешались так легко! Просто люди сели бы на скамью и мирно поговорили, любуясь озером. Можно было бы все спокойно обсудить и прийти к соглашению, и тогда молодые люди не погибали бы на поле битвы, — вздохнул он.

Девушка свела брови, вспомнив о братьях. Они ведь тоже могли погибнуть каждую минуту.

— Вы правы. Но мой старший брат считает, что скоро все закончится.

— Жаль, что не могу с ним согласиться, — вежливо проговорил молодой человек. — Но боюсь, когда оружие попадает в руки мужчин, они так легко с ним не расстаются. Думаю, это может тянуться годами.

— Надеюсь, вы ошибаетесь, — выдохнула Беата.

— Я тоже от души на это надеюсь, — кивнул ее собеседник и, густо покраснев, смущенно добавил:

— Я невероятно невоспитан и совершенно забываю о правилах приличия. Я Антуан де Валлеран.

Он встал, поклонился и снова сел.

— А я Беата Витгенштейн.

— Как получилось, что вы так хорошо говорите по-французски? — спросил он. — Ваш французский почти безупречен. Ни малейшего акцента. Мало того, у вас парижский выговор.

Он никогда бы не посчитал ее немкой! Антуан с первого взгляда был очарован этой девушкой, но, даже услышав ее имя, не придал этому никакого значения. В отличие от большинства людей его круга, да и общества в целом, подобные вещи были ему безразличны. Антуан никогда о них не задумывался и сейчас видел перед собой только прекрасную, образованную молодую женщину.

— Я учила французский в школе, — объяснила Беата.

— И наверняка не только в школе, а если и так, значит, вы очень способный человек. Я учил в школе английский, по крайней мере так считалось, и все же не знаю ни одного слова. А мой немецкий — просто кошмар.

У меня, как почти у всех французов, нет способностей к языкам. Знаем только свой, а на большее нас не хватает. Мы просто полагаем, что весь мир обязан знать французский, чтобы говорить с нами. Какая удача, что вы говорите на моем языке! И на английском тоже?

Антуан подозревал, что и английским дело не ограничилось. Хотя они не знакомы и с первого взгляда видно, как застенчива девушка, все же держится она на удивление непринужденно и, похоже, действительно неглупа.

Сама Беата втайне поражалась своему поведению. Ей так хорошо с ним, словно они знакомы сто лет! Она редко чувствовала себя в полной безопасности с совершенно посторонними людьми.

— Я говорю по-английски, — призналась она, — хотя не так хорошо, как по-французски.

— Вы еще не окончили школу? Тридцатидвухлетнему Антуану она казалась совсем юной. Он был на двенадцать лет старше Беаты.

— Нет, я уже окончила, — смущенно ответила она. — Но много читаю и хотела поступать в университет, только отец не позволил.

— Но почему? — удивился Антуан. — А, понял. Он считает, что вам следует выйти замуж и воспитывать детей. Женщине образование ни к чему. Я прав?

— Да, абсолютно, — улыбнулась Беата.

— А вы не хотите выходить замуж, — продолжал Антуан, все больше напоминая ей Ульма. В его присутствии Беата чувствовала себя как в компании старого друга, с которым можно быть совершенно откровенной. И это она, обычно так стесняющаяся мужчин!

— Я не хочу выходить замуж без любви, — просто ответила она, и Антуан согласно кивнул.

— Звучит разумно. А ваши родители? Как они относятся к этой идее?

— Пока не знаю. Их брак устраивали семьи, и они считают, что это единственно правильный путь. Мама и папа хотят, чтобы мои братья поскорее женились.

— А сколько лет вашим братьям?

— Двадцать три и двадцать семь. Старший очень серьезный, младший — полегкомысленнее и немного разболтан, — ответила она, сдержанно улыбаясь Антуану.

— Совсем как мой брат и я.

— А сколько ему?

— На пять лет младше меня. Ему двадцать семь, как вашему старшему брату, а я — тридцатидвухлетний старичок. Родители уже потеряли надежду на мою женитьбу.

До этого момента сам он тоже не особенно думал об этом.

— А какой вы?

Антуан непонимающе уставился на девушку, не сразу сообразив, о чем она спрашивает.

— Ах да. В нашей семье буян и забияка — именно он. А я скучный и правильный, — начал он и тут же осекся. — Простите, это не намек на то, что ваш брат скучный и правильный. Просто серьезный, полагаю. Я всегда выполнял свой долг в отличие от брата. Он слишком занят развлечениями, чтобы думать о долге. Хотя, возможно, он прав. Но я гораздо спокойнее.