Неприятности в Валентинов день - Гибсон Рэйчел

Кто-то взял стул рядом с Кейт, задев ее плечо. Ром заплескался, и Кейт обхватила ладонями теплую кружку.

— Эль «Сан-Вэлли», — раздался рядом мужской голос.

— Бутылка или на розлив? — просил бармен.

— Бутылка сойдет.

Как бы сильно не хотелось ей воплотить в жизнь одну из своих фантазий, Кейт знала, что это никогда не случится, потому что она не смогла бы выключить частного сыщика в своей голове. Того, который в решающий момент напомнил бы ей, что детектив Гамильтон должна сначала проверить криминальное прошлое «плохиша».

Запах свежего ночного воздуха внезапно долетел до ее ноздрей, и Кейт перевела взгляд от кружки к зеленой фланелевой рубашке из шотландки, рукава которой были закатаны на мощных предплечьях. Золотой «Ролекс» — застегнут на левом запястье, а тонкое серебряное кольцо обвивало средний палец.

— Записать это на ваш счет? — поинтересовался бармен.

— Нет, я заплачу сейчас, — голос был низким и немного хриплым. Когда мужчина потянулся к заднему карману «Левисов» за бумажником, то его локоть коснулся ее, пока Кейт скользила взглядом по зеленой фланели рубашки к широким плечам. Свет с потолка струился на мужчину, высвечивая разные оттенки золотого в его каштановых волосах. Непокорные, причесанные пальцами пряди прикрывали уши и падали на воротник рубашки. Усы в стиле Фу Манчу обрамляли крупный рот. И этот тип отрастил эспаньолку прямо под полной нижней губой.

Взгляд Кейт продолжал двигаться вверх к глазам, смотрящим на нее поверх широкого плеча, глубокий зеленый цвет которых затмевал зелень рубашки. Веки выглядели немного тяжеловатыми, как будто мужчина устал или только что встал с постели.

Кейт сглотнула. С трудом.

— Привет, — сказал незнакомец, и его голос, казалось, заструился внутри нее как горячий ром с маслом.

Святая дева Мария! Это мысли о воображаемом плохише вызвали его? Он не был блондином, но кого это заботит?

— Привет, — умудрилась выдавить Кейт, как будто волоски у нее на затылке не встали дыбом.

— Прекрасная ночь, чтобы насладиться спусками. Как считаешь? — спросил он.

— Впечатляюще, — ответила она, хотя ее мысли были не о катании на лыжах. Этот парень был огромным. Огромным того типа, который создан генетикой и физическим трудом. Кейт решила, что незнакомцу было чуть больше тридцати пяти.

— Выпало много снега.

— Точно, — Кейт, прижав кончики пальцев к теплой фарфоровой кружке, боролась с потребностью поиграть с волосами, как будто была восьмиклассницей. — Это радует.

Мужчина повернулся на стуле, чтобы оказаться с ней лицом к лицу, и ее сердце едва не остановилось. Он был даже лучше, чем ее парень из фантазий, а тот был просто потрясным.

— Тогда почему ты не там? — спросил он

— Я не катаюсь на лыжах, — призналась Кейт.

От удивления его бровь и уголок рта приподнялись.

— Не катаешься?

Вы никогда бы не спутали этого мужчину с моделью. Никогда не увидели бы его, рекламирующего «Дольче и Габбану» или лежащего на пляже в костюме от Гуччи. Он был слишком большим. Слишком мужественным. Слишком мужчиной. Эффект, производимый им, был слишком реальным.

— Нет, просто проезжала мимо. Пошел такой сильный снег, что мне пришлось остановиться на ночь.

Прямо под эспаньолкой белел тонкий шрам, а нос выглядел так, будто его неоднократно ломали. На самом деле это было едва заметно, но Кейт научилась замечать все в лице человека. А изучение лица этого мужчины оказалось истинным наслаждением.

— Надеюсь, что прояснится, — он переложил бутылку с пивом в правую руку. — Утром я отправлюсь в Богус-Бейзин.

— Любишь кататься на лыжах?

— Зимой очень люблю. После Богус мы отправимся в Тарги и Джексон-Хол, прежде чем поехать в Колорадо.

Мы?

— Ты здесь с друзьями?

— Да, мои приятели все еще на спусках, — он зацепился каблуками сапог за нижнее кольцо стула, и его широко расставленные колени коснулись бедра Кейт.

Это случайное прикосновение что-то сотворило с ее внутренностями. Это не было мгновенным беспощадным желанием, но все же чем-то было.

— Почему ты не с ними?

Приятели. В смысле друзья-мужчины. Парни обычно не называют подружек приятелями.

Незнакомец поднес пиво к губам.

— Колени капризничают, — ответил он и сделал большой глоток.