Артистка, блин! - Вильмонт Екатерина Николаевна

— Роднуля, что с тобой? Ты, часом, не беременна?

— Нет, это ерунда… Ничего страшного, просто устала, у меня так бывает. Мне просто надо лечь.

Стас мгновенно расстелил постель, помог ей раздеться, уложил.

— Хочешь горячего чаю?

— Ничего не хочу! А ты, наверное, голодный, да?

— Есть такое дело, — смущенно улыбнулся он, — я рассчитывал на романтический ужин.

— Прости… Поешь сам где‑нибудь.

— Зачем? Можно заказать что‑то в номер. Не хочу тебя оставлять.

— Иди‑иди, а я посплю.

— Ладно, я тут, рядышком, перекушу и принесу тебе что‑нибудь.

— Не надо, не хочу, иди уже!

— Ты правда не заболела и не беременна?

— Да нет, иди, — уже еле ворочая языком, пробормотала Варя.

Он ушел, она закрыла глаза и провалилась в сон.

Утром она проснулась совершенно здоровой и свежей. За открытым окном пели птицы, над водой канала плыли звуки башенных часов. Свет, проникавший сквозь красноватый тюль, казался розовым. Стаса рядом не было.

— Стас! — позвала она. — Ты где?

Ни ответа, ни привета. Куда его унесло с утра пораньше? Или он с вечера так и не вернулся? — перепугалась Варя. Но постель рядом была смята. Она вдруг так соскучилась по нему! А где мобильник? Наверное, в сумке. Она встала. Ее чемодан был разобран, вещи аккуратно развешены в шкафу. В ванной на раковине лежала записка: «Роднуля, не принимай душ без меня, а то зальешь все на фиг, тут такая идиотская система! Целую миллион раз! Скоро приду!»

Вот чудак, и тут он командует! Она все‑таки влезла в ванну, где вместо нормальной занавески была полупрозрачная пластиковая калитка, под которую Стас засунул одно из многочисленных полотенец. На полу тоже лежало большущее купальное полотенце, наполовину мокрое. Сам все залил, а туда же, без меня не мойся, с нежностью подумала Варя. И всетаки включила душ. Но, предупрежденная, действовала с превеликой осторожностью и почти ничего не добавила к наводнению, устроенному Стасом. Потом влезла в гостиничный махровый халат и подошла к окну. Светило солнце. Вид открывался прелестный. И тут она увидела Стаса. Он шел быстро, энергично, в руках небольшой букетик тюльпанов. Хоть на дворе июль, какой же Амстердам без тюльпанов? На Стасе был незнакомый ей белый пуловер. Он вдруг словно споткнулся, поднял глаза, просиял и кинулся в подъезд. Как я люблю его!

— Варежка, родная, как ты?

— Хорошо!

— Я так волновался! Все‑таки помылась без меня? Справилась, да?

— Я соскучилась, Стас, совсем без тебя не могу!

— А вчера гнала меня… Ладно, одевайся, пойдем завтракать, а то с голоду помрешь, и в путь! Я хочу, чтобы ты полюбила Амстердам, как я. А потом я познакомлю тебя с одной женщиной…

— С какой еще женщиной?

— Увидишь! Это моя самая любимая женщина во всей Европе!

— Какая‑нибудь Саския или Даная?

— Нет, вполне живая женщина…

— Ах да, Стэлла! — вспомнила она.

— Ты ее тоже полюбишь, я убежден. С детства ее обожаю. Она никогда ничего мне не запрещала, не внушала каких‑то прописных истин. Мы с ней по‑настоящему дружны. Она весьма своеобразная личность… — Он ласково улыбнулся и открыл шкаф. — Варежка, вот, надень. — Он вынул из шкафа пакет.

— Это что?

— Открой пакет, женщина!

Это оказался точно такой же белый пуловер, как у него.

— Амстердамская униформа, что ли? — засмеялась она. Пуловер ей очень нравился и оказался к лицу. — В чем‑то белом, без причуд, — глядя в зеркало пробормотала Варя.

Стас встал рядом.

— Недурно смотримся, а?

Она поцеловала его в нос, погладила по голове. Он схватил ее, сжал.

— Стас, я умру с голоду!

— Прости, прости, я мужлан.

— И вообще чудовище. А завтракать надо идти через улицу?

— Представь себе!

Выйти на залитую солнцем набережную было так приятно! Шедшая навстречу пожилая женщина улыбнулась им. И проехавший на велосипеде парень приветственно поднял руку.

— Чего это они? — удивилась Варя.

— Сразу видно, что мы молодожены!

— О, как тут красиво! — воскликнула Варя, войдя в небольшой, обставленный в старинном духе зал, где завтракали постояльцы отеля. — Так и кажется, что сейчас появится Феликс Круль.

— Обалдеть! — блаженно улыбнулся Стас. — Моя жена знает Томаса Манна!

— Похоже, только твоя четвертая жена?

— Это точно! Кстати, к Томасу Манну меня приохотил один из Стэллиных любовников. А вот и Круль!

К ним подошел очень красивый молодой человек и предложил приготовить омлет.

— Два! — немедленно распорядился Стас. — С сыром и петрушкой!

— Я не хочу омлет! — подала голос Варя.

— Ерунда, тебе надо хорошо поесть!

— Здесь еды и без омлета хватит!

— Не спорь, здесь вкусно его готовят, а в крайнем случае я съем два!

Варя хотела было встать и выбрать себе что‑то, но Стас распорядился:

— Сиди, я сам все принесу!

Ей не хотелось с ним спорить. Смешной какой, так любит командовать!

— Вот смотри, тут семга, ты же любишь, сыры на выбор, ветчина. И булочки эти просто прелесть! А еще там есть фрукты, но это потом. Я сделаю тебе бутерброд?

— Стас, а ты не думал стать режиссером?

Он удивленно поднял на нее глаза.

— Ты же все время выстраиваешь мизансцены! Командуешь, играешь во что‑то. И эти пуловеры…

— Тебе не нравится?

— Я люблю тебя как последняя идиотка, но мне не нравится, когда я не могу сама решить, есть мне омлет или не есть!

Он смотрел на нее с недоумением и детской обидой в глазах.

— Но я же о тебе забочусь… Извини, меня иногда и вправду заносит. Больше не буду, честное слово!

Когда они вышли из гостиницы, подул холодный ветер. Варя поежилась. Наверное, лучше было бы провести эту неделю где‑нибудь у теплого моря, мелькнула крамольная мысль. Но Стас тут же, словно фокусник, вытащил из кармана тонкий красный шерстяной шарф и заботливо повязал Варе на шею.

— Так лучше?

— До чего же ты предусмотрительный! — растрогалась она.

— А я с детства усвоил: в Амстердаме теплый шарф — главная вещь!

И действительно, она быстро согрелась.

Они долго бродили вдоль каналов, пили кофе на площади Дамм, Стас рассказывал что‑то об истории города, но Варя почти не вслушивалась, она просто наслаждалась звуками его голоса и тем, каким счастливым он выглядит здесь, где никто его не знает, каким раскрепощенным! Ему кто‑то позвонил.

— Привет, родная! Да, вот вожу Варежку по городу, она, кажется, в восторге. Скажи, ты с нами пообедаешь? Вот и славно! Безумно хочу тебя видеть! Договорились! Обнимаю! Варежка, тебе привет! Мы попозже зайдем за ней, поглядишь, как живут настоящие голландцы. Зимой ее в ресторан не вытащишь, а сейчас удалось.