Солнечное настроение (сборник) - Волчок Ирина

– Он вообще ни при чем, – торопливо сказала она и попыталась осторожно отодвинуться от него. – Он ко мне вообще не подходил, и не говорил ничего, и…

– Так, – зловеще сказал Игорь Дмитриевич и крепче прижал ее к себе. – А что тебе сказала эта дура?

– Ничего она мне не говорила… Она с подругой разговаривала… Игорь Дмитриевич, отпустите меня! – Ольга чуть не плакала от неловкости.

– Скажешь – отпущу.

– Она сказала, что я – ваша телка.

И ничего он ее, конечно, не отпустил. Наоборот, прижал еще крепче, уткнулся носом ей в макушку и вдруг… засмеялся.

– Телка… Что бы они все понимали… Это они все коровы. Оленька, олененок ты маленький, забудь о них, ноги их в нашем доме больше не будет. Я тебе сказать должен… Посмотри на меня!

Она подняла голову, увидела его глаза – совсем близко, слишком близко – и, холодея от страха, быстро сказала:

– Чижик проснулся… Чижик там совсем один! Отпустите меня, Игорь Дмитриевич, а то вдруг она там встанет и… Спокойной ночи.

Она бежала по лестнице так, будто и правда ее Чижик позвал, и всей кожей чувствовала его напряженный горячий взгляд.

Глава 13

Ну да, «спокойной ночи». Он уже не помнил, когда у него была спокойная ночь. Нет, помнил: последний раз – как раз накануне той пятницы, когда Ольга пришла наниматься на работу. А потом беспокойство ночей рвануло по экспоненте. Впрочем, и дней тоже. И беспокойство это не имело никакого отношения к его первоначальным подозрениям. Сейчас Игорь даже не понимал, как можно было заподозрить Ольгу в каком-то злоумыслии. Сейчас он был твердо уверен, что может помереть совершенно спокойно, если Анна останется с Оленькой. Еще и месяца не прошло, а даже странно, как это они раньше без нее обходились.

Игорь в который раз открыл папку с Анькиными рисунками. Листы черной бумаги были смело расписаны яркими цветными пятнами: огромная ягода клубники, окруженная огромными же листьями, бабочка-крапивница размером с десертную тарелку, истошно-зеленая стрекоза с круглыми голубыми глазами… Стрекоза улыбалась. Ольга была абсолютно права – Анне нужны и карандаши, и краски, и книжки с картинками. Вон как она умеет, оказывается, да и читать того и гляди начнет. А он-то как боялся.

Игорь часто потихоньку подсматривал, чем и как занимаются Ольга и Анна вдвоем. Прямо скажем, было на что посмотреть. Особенно когда они растягивались посреди пола на животах над большим листом бумаги, с карандашами и кистями в руках – картину рисовали. Анна часто заляпывала краской ковер, а потом сама же старательно оттирала пятно мокрой тряпкой, специально припасенной на этот случай. Сама! А ведь Ольга, насколько понял Игорь, ей даже замечания ни разу не сделала. А еще он видел, как Анна вязала на спицах, а Ольга ей очень серьезно подсказывала, показывала, советовала… И ведь что удивительно – у Анны действительно что-то получалось! Очень интересно было на них смотреть.

А потом он поймал себя на том, что смотрит чаще не на Анну, а на Ольгу. Да что там – чаще… Все время смотрит на Ольгу, просто глаз не может отвести. Особенно с тех пор, как впервые увидел ее ночью у бассейна. Он совсем не собирался подглядывать, он просто спрятался в беседке, чтобы выкурить единственную за день сигарету. Это Игорь второй месяц так курить бросал – когда уж совсем невтерпеж было, дожидался ночи, прятался, чтобы никто не увидел, и выкуривал перед сном одну сигарету. Вот и тогда он сидел в беседке, чесал Цезаря между ушами, смотрел на балконную дверь на втором этаже, за которой была темнота и тишина, и уговаривал себя идти спать. И уже почти уговорил, когда из темноты за балконной дверью беззвучно появилась Ольга. Постояла, оглядываясь, потом осторожно пошла по балкону направо, скрылась за углом дома и тут же появилась на внешней лестнице, ведущей со второго этажа на нижнюю веранду. Она шла медленно и осторожно, запрокинув голову и явно к чему-то напряженно прислушиваясь. На веранде еще минутку постояла, и Игорь хорошо разглядел ее в слабом свете, падающем сквозь шторы из окна на первом этаже. Она была в светлом купальнике, который резко выделялся на ее оливково-смуглой коже, а волосы ее были завязаны в смешной коротенький хвостик на затылке, как у девочки-подростка. Она была такая тоненькая, так бесшумно двигалась – прямо не человек, а тень… Игорь сидел, боясь вздохнуть, и удерживал за ошейник Цезаря, который, увидев Ольгу, тут же собрался выйти ей навстречу. Ольга наконец спустилась с крыльца и пошла к бассейну, все оглядываясь на дом. На краю бассейна еще минутку постояла, потом села, опустила ноги в воду и негромко позвала: