Можно ли купить счастье? - Макмаон Барбара

Уткнувшись в тарелку, она молча принялась за салат. От смущения она не поднимала глаза, но постепенно расслабилась, слыша, как хлопочет Рэчел, а Марабель спокойно разговаривает с Люком, навалившись грудью на стойку: говорит, что пора поменять шторы в гостиной.

— Спросите Линдси, теперь она тут босс, — ответил Люк, намазывая маслом горячую булочку.

Линдси подняла на него глаза. Он знает, что она здесь временно, зачем же делает вид, что ее слово что-то значит?

— Мне нравятся те, что сейчас.

Он встретился с ней глазами.

— Мне тоже, но, если они выгорели, их нужно менять.

— Тогда замени на такие же.

Люк кивнул.

— Люк, это был спецзаказ, много лет назад, когда вы купили этот дом. Такой ткани больше нет, — сказала Марабель, переводя взгляд с одного на другого.

— Твоя очередь, — сказал вредный Люк. Он забавлялся, видя, что Линдси злится.

— Приму это на свое высочайшее рассмотрение, — сквозь зубы проговорила она. Зачем это? Шторы могут два месяца подождать. Если верить Люку, больше этого времени Джонатан Балком не протянет.

— Доедай поскорее, нас ждет пляж, — объявил Люк.

— Сегодня хороший денек, — сказала Рэчел, с улыбкой глядя на Элли; ей было очень приятно видеть ребенка у себя на кухне.

— Надеюсь, мы не будем брать лимузин, — сказала Линдси, отодвигая тарелку. Есть больше не хотелось.

— Нет, поедем в моей машине. Она больше подходит для семейной поездки, как ты считаешь?

— Для семейной поездки? — Тут же всплыли забытые было мечты. Раньше она думала, что ее семья — это она, Вил и их ребенок. Теперь Вила нет, а она замужем за человеком, который ее постоянно смущает. Сводит с ума. Наполняет чувствами, о которых она и не подозревала.

Итак, в разгар любовной связи они устраивают семейную поездку. Элли так мала, что умеет только есть и спать. Да еще улыбаться. Она требует много внимания и заботы. Вдруг это будет Люка раздражать?

— Готовь Элли, а я скажу Хедли, чтобы подал ко входу мою машину, — приказал Люк.

Линдси взяла Элли и пошла наверх. Она наденет на нее тонкие ползунки и возьмет простынку, чтобы защитить от солнца нежную детскую кожу.

Четыре часа спустя Линдси откинулась на переднее сиденье «БМВ» и закрыла глаза. Она была измотана. Солнце и свежий ветер утомят любого, но сюда еще добавилась бессонная ночь. Днем приходилось быть начеку: Люк все время ее дразнил и задирал. Разгоряченная, усталая, обветренная, несколько обгоревшая на солнце, никогда в жизни она еще не была так счастлива.

— Устала? — спросил Люк.

— А ты разве нет? — сказала она, не открывая глаз.

— Я думал, Элли отбила у тебя сон, — сказал он, выезжая со стоянки около пляжа и направляясь в Сидней.

— Ее нельзя винить, вокруг было столько нового, что она спала меньше, чем я рассчитывала.

— В следующий раз возьмем с собой няньку, — сказал он.

Она хотела открыть глаза, но не смогла. Сонно пробормотала:

— Если будет следующий раз.

— Будет, неприменно будет! Но в другой раз я хотел бы получить хоть немного внимания от своей жены.

Линдси открыла глаза.

— Ты считаешь, что я тобой пренебрегала?

— Нет. Но если бы я хотел плавать в одиночестве, я не стал бы брать тебя с собой.

— Нужно было смотреть за ребенком.

— Понимаю и не жалуюсь. Мне это внове, ты знаешь. Я не все продумал. Одному из нас все время приходилось оставаться с ней, и поплавать вместе не удалось.

— Один раз плавали, когда ты отнес ее в машину, — напомнила Линдси.

— Да. — Люк с улыбкой протянул руку, переплел их пальцы и положил сцепленные руки на руль. — Я сегодня наслаждался.

— Я тоже. — Ее захлестнуло теплое чувство. Как им было хорошо! В присутствии Элли было одно преимущество: когда он уходил плавать, Линдси открыто любовалась им, а он и не догадывался об этом. Ей вспомнилось то далекое лето, юный Люк, в которого она была без памяти влюблена. Она хвостом ходила за ним и его приятелями, флиртовала, дразнила. Уже тогда она считала его необыкновенным…

Да, в следующий раз надо взять с собой няньку.

Когда они подъехали к дому, Линдси спала. Люк разбудил ее и взял с заднего сиденья Элли, которая так и не проснулась.

— Я понесу ее, а ты — сумку, — сказал он, поджидая Линдси.