Музыка дождя - Пикарт Джоан Эллиотт

– Нет, заканчивай обед. Я вполне справлюсь с ними, когда они проснутся.

Шеп наклонился к Эмили.

– Ты уверена?

– Определенно. – Она подумала о том, что ей в любом случае пора привыкать справляться с близнецами одной, потому что так ведь и будет, когда уедет Шеп. – Бедная Мэрили. Должно быть, она очень расстроена.

– Голос у нее был озабоченный, но она держит себя в руках. Просто потрясающая дама. Я рад, что она была с тобою все эти месяцы.

– Да, Мэрили – замечательная подруга.

– Теперь запоминай, Эм. Майк обычно срыгивает дважды после еды, иначе у него начнется икота. Два раза, как следует, а то будет икать целый час. А для Лизы достаточно одного раза.

– Есть, папочка, – сказала она, улыбаясь. – Я не забуду.

– Хорошо. – Шеп встал. – Надену чистую рубашку – и в дорогу. Постараюсь вернуться как можно скорее. Зажги камин. Ночью будет холодно.

Шеп вышел из комнаты.

– Я люблю тебя, Шеп Темплтон, – прошептала Эмили. – Как я люблю тебя!

Два часа спустя Эмили сидела на диване, глядя на разгорающийся огонь, страшно довольная собой.

Близнецы проснулись с интервалом в пять минут друг после друга, и Эмили прекрасно с ними управилась. Уложив малышей обратно в кроватки, Эмили вымыла кухню и теперь наслаждалась тишиной, покоем и теплом камина.

Да, думала она, можно сделать все это и без Шепа. И она справится. Но видит Бог, она этого не хочет. Ей хотелось бы, чтобы они были настоящей семьей. Ей хотелось, чтобы Шеп был рядом и делил с ней все заботы и радости. Но то, что она хочет, и то, что может получить, – это совершенно разные вещи. И она не должна забывать об этом ни на минуту.

Эмили услышала звук тормозов остановившейся у двери машины. Волна возбуждения тут же пробежала по ее телу. Шеп дома, и, черт побери, она ведет себя как девочка-подросток при одной мысли о том, что он вот-вот войдет в дверь.

В замке повернули ключ, дверь хлопнула, закрываясь, и Эмили обернулась, чтобы увидеть Шепа. Он лучезарно улыбнулся, и ей тут же стало вдруг жарко.

– Привет, – сказал он. – Извини, что так долго, на дороге были пробки. Не бойтесь, моя прекрасная леди, – я дома.

«Надолго ли?» – угрюмо подумала Эмили.

8

Всю следующую неделю Эмили запрещала себе беспокоиться и гадать, когда Шеп объявит наконец, что он уезжает. Она встречала каждое утро улыбкой, ответом на которую была улыбка Шепа, и часы летели быстро, как никогда.

Они не распределяли между собой обязанности по дому, а просто делали то, что было необходимо в данный момент. Большую часть времени они работали бок о бок – купали, одевали и кормили детей. Вместе смеялись, когда малыши корчили забавные рожицы, пускали пузыри или бессмысленно улыбались.

Эмили взялась за небольшую работу, предложенную Клер, – рисовала эскизы моделей для шоу в Лос-Анджелесе. Пока близнецы спали, Эмили садилась за свой стол и работала. Шеп доставал желтый блокнот и, вытянувшись на диване перед камином, исписывал листок за листком.

– Ты набрасываешь статью о Патагаме? – поинтересовалась как-то Эмили.

– Что-то вроде этого, – сказал Шеп.

Больше Эмили не интересовалась, чем он занимается.

Мэрили позвонила сказать, что мать ее поправляется, но она останется на некоторое время во Флориде. Эмили пожелала ей всего доброго и обещала приглядеть за домом соседки.

Это самые счастливые дни моей жизни, думала Эмили. Стоило только запереть в дальнем уголке мозга многочисленные вопросы, и все было прекрасно. Для нее не существовало тогда мира за пределами дома и пляжа, не существовало людей, кроме Шепа, Лизы и Майка. Она жила точно в сказке, не позволяя реальности ворваться в этот мир и развеять розовую дымку, окутывающую их. Она понимала, что играет в игры с собственным подсознанием, но это не останавливало ее. Она словно накапливала в памяти воспоминания, которые хотела иметь и которые заслужила, стараясь не думать о последствиях.

Так один счастливый день сменялся другим. Что касается ночей, Шеп давно уже перебрался в ее спальню. Они сплетались друг с другом, вдыхали аромат тел и наслаждались долгими поцелуями, прежде чем пожелать друг другу спокойной ночи. Эмили еще нельзя было заниматься любовью, но их ночная близость приобретала особое значение. Эмили наслаждалась даже тем, что они просто спали на одной подушке.

Дни были превосходны, ночи восхитительны, но, к большому огорчению Эмили, к концу недели она начала просыпаться до рассвета, мучимая сомнениями и страхами. Это было странное время – еще не день и уже не ночь, и Эмили оказывалась вдруг беззащитной перед звучащим внутри голосом.