Не было бы счастья... - Беверли Элизабет

— Ну же? — вопросительно произнес Джонас.

Зои попала в поле зрения Джулианы, и та заулыбалась, протягивая к ней крохотные кулачки. На малышке были розовый шерстяной комбинезончик и белоснежная вязаная шапочка, подчеркивавшая голубизну ее больших глаз. При виде счастливой беззубой улыбки на пухлом личике Зои совершенно растаяла. Она протянула было руки — и тут же уронила их, вспомнив о своей простуде. Зияющая рана в ее сердце стала словно еще больше.

— Я… — начала она. Но голос ее затих, она забыла, что хотела сказать.

— Ты должна лежать в постели, — закончил за нее Джонас. — И за тобой кто-то должен ухаживать.

Зои промолчала, но после приглашающего жеста Джонаса прошла-таки к двери и переступила через порог.

— Я боведу, — негромко бросила она следующему за ней по пятам Джонасу. — Де хочу бдосать башиду.

— Ладно, — отозвался Джонас, которому явно надоело препираться с ней.

«За тобой кто-то должен ухаживать», — про себя повторила она. Как же он ошибается. Ей хотелось показать ему, насколько его слова далеки от истины. Объяснить, что она отлично справлялась сама целых пятнадцать лет. Но этот аргумент вдруг показался ей нелепым. Отлично справлялась. Может быть. Раньше. Но не сейчас. Сейчас она только и делает, что думает о счастье, которого у нее никогда не будет.

Скоро все закончится. Она должна была Джонасу и Джулиане еще только один день. Пройдет пятница, Джулиана исчезнет из ее жизни, и Зои сможет опять запрятать память об Эдди в самый дальний уголок сознания. Пройдет пятница, Джонас, с его обаянием, тоже исчезнет из ее жизни, и Зои сможет выбросить из головы глупые и ненужные мысли о семье. Все будет отлично, как только закончится этот день. Ей оставалось лишь надеяться, что это самое «отлично» поможет ей выжить в течение следующих сорока-пятидесяти лет.

Проводить время с Джонасом и Джулианой у них в доме — это одно дело, и совсем другое дело, немного позже решила Зои, когда они неожиданно заполонили ее дом, вызвав в ней еще большую тревогу и большее смущение. Остановившись на пороге своей тесной кухоньки, Зои смотрела, как Джонас зажигает газ, чтобы подогреть для нее бульон, и изо всех сил боролась с затопившей ее волной восторга.

Он такой домашний в своих потертых джинсах и мешковатом свитере, а малышка такая довольная и счастливая, и вся эта сцена такая… такая по-семейному обыденная. У Зои вдруг закружилась голова.

Она не позволит себе слишком уж всем этим наслаждаться. Зои тоскливо вздохнула. Это лишь временная, случайная ситуация. Вечером Джонас и Джулиана вернутся домой, а она, Зои, останется здесь в одиночестве. Как всегда. Она твердила себе, что должна радоваться… Но вместо радости пришло уныние.

— Почти готово, — бросил через плечо Джонас, размешивая бульон.

Не успела Зои ответить, как Джулиана выдала целый поток самых разнообразных звуков — вперемешку с пузырями. Взрослые разразились смехом.

— Нет! — воскликнул в ответ Джонас — будто в шоке от заявления Джулианы. — Что ты говоришь!

Крошечный ротик округлился в букву «о», и Джули испустила очередную серию возгласов.

— Не верю ни одному твоему слову, — продолжал Джонас тем же изумленным тоном, который, похоже, пришелся Джулиане по душе. — Уж слишком невероятно.

— О-о-о-ох, — заверила его Джули.

— Что, она и вправду так говорила? — потрясенно ахнул Джонас. — Ну а ты что сказала?

— Ки-и-и-и, — отозвалась малышка.

— Пожалуй, ты права. Я и сам бы сказал то же самое.

— Ннн.

— Могу себе представить.

— Кх.

— Точно. Полностью с тобой согласен.

Вот когда Зои поняла, что любит Джонаса Тейта. Неизвестно, когда и как это произошло, но это произошло, и отрицать сей факт было бы просто глупо. Она любит человека, которого до недавнего времени считала своим заклятым врагом. И, перебрав в памяти прошлые месяцы, была вынуждена признать, что любовь пришла к ней намного раньше, чем он попросил ее помочь ему с Джулианой.

Наверное, именно поэтому Зои всегда чувствовала себя так неловко в его присутствии; наверное, именно поэтому инстинктивно ощетинивалась, едва он оказывался в радиусе пятидесяти метров от нее. В глубине души она знала, что теряет из-за него голову. И пыталась уберечь себя.

Разумеется, она была права. Потому что любовь к Джонасу Тейту не принесет ей ничего, кроме страданий и беспокойства.

— Ты действительно сказала Джули, что считаешь меня самым неотразимым мужчиной в округе? — громко спросил Джонас, вырвав ее из раздумий.