Сицилийские страсти - Лайонз Вайолетт

— Не знаю. Она повесила трубку, едва я подняла свою. Только успела назваться.

Действительно ли он облегченно вздохнул или ей показалось? Утверждать что-либо с уверенностью было практически невозможно. Лицо Франческо выглядело привычно непроницаемым, взгляд ничего не выражал.

— Наверняка она перезвонит.

— Разумеется, перезвонит. Она ведь часто тебе звонит в последние дни.

Франческо ощутимо напрягся и в упор посмотрел на Роберту.

— Почему ты так в этом уверена?

— Я… я проверила, откуда к тебе поступают звонки.

Наступившее молчание длилось не более нескольких секунд, но для натянутых как струны нервов Роберты этого было вполне достаточно.

— Значит, ты за мной шпионишь?

Вежливый тон, которым был задан вопрос, почти беззаботная интонация, небрежность, с которой Франческо откинулся в кресле, не обманули ее — они предвещали большие неприятности.

— Нет!

— Нет? Тогда как же еще это можно назвать? Когда один человек вторгается в частную жизнь другого, следит за его действиями, за его телефонными звонками — разве это не называется «шпионить»?

— Только не тогда, когда у этого человека есть что скрывать от другого!

— И что же? У меня есть что скрывать от тебя?

— Откуда мне знать. Тебе виднее. Если хочешь, можешь рассказать сам.

Ну пожалуйста, скажи! Если уж мне суждено узнать неприятное, то пусть это произойдет сейчас. Выложи все начистоту, чтобы я раз и навсегда узнала, какое именно место в твоей жизни я сейчас занимаю… или, вернее, не занимаю.

Пожалуйста, Франческо! Перестань прикидываться. Только не после минувшей ночи! Пожалуйста, скажи мне правду. Скажи прямо в лицо, кем является для тебя Луиза. Будь честен, найди в себе мужество!..

Но все мысленные мольбы Роберты оказались напрасными. Брови Франческо по-прежнему были сурово насуплены, губы плотно сжаты. Поднявшись с кресла, он подошел к шкафу, взял пиджак и надел.

Помимо воли Роберта в который раз поразилась тому, насколько он красив, как чудесно выглядит в этом темно-синем костюме, белоснежной рубашке и голубом галстуке. От одного его вида у нее замирало сердце.

— Мне абсолютно нечего тебе сказать, — объявил наконец Франческо ледяным тоном, лишая ее последней надежды, которая, несмотря ни на что, у нее еще оставалась. — Кроме, как попрощаться.

Сердце Роберты словно остановилось.

— Что? Даже так? Прекрасно… Но ты сказал, чтобы я…

— Попрощаться до обеда, — уточнил он, бросая взгляд на наручные часы. — Я уже опаздываю.

— Так, значит, ты… вернешься?

— Ты что, не расслышала! Я обещал тебе показать Париж после обеда.

Это переполнило чашу ее терпения, вызвав в памяти все обещания, которые Франческо давал ей в прошлом. Обещания, заведомо ложные с его стороны, за которыми скрывались истинные намерения.

— Это слишком поздно!

— Чепуха! У нас будем масса времени.

— Не для этого! Я хотела сказать, что ты опоздал. Опоздал на целый год!

— Роберта, ты говоришь ерунду! — Франческо нахмурился сильнее. — Тогда что же тебе нужно? Хочешь ли ты вообще, чтобы я вернулся?

Хочет ли она этого? Сердце ее говорило да, она согласна терпеть душевные муки, только бы побыть с ним еще немного.

Однако разумом Роберта понимала: наилучшим выходом из создавшегося положения было бы порвать с ним немедленно. Чем дольше она с ним останется, тем труднее для нее будет расставание. Оно лишь продлит агонию, усугубит ситуацию. Надо дать ему уйти.

И все же она знала, что не может, просто не в силах это сделать.

— Роберта! — В голосе Франческо звучало крайнее нетерпение и недовольство.

Ощущая непонятный внутренний озноб, Роберта закуталась в халат плотнее, засунула руки в карманы так глубоко, как только могла.

— Так в чем же все-таки дело, Роберта? — Франческо уже окончательно потерял терпение. — Мне показалось было, что после этой ночи…

Ох, не надо было ему этого говорить! Именно упоминание об «этой ночи» оказалось той спичкой, которая подожгла бочонок с порохом эмоций, запрятанных глубоко в сердце Роберты.

— Эта ночь! — вскричала она с исказившимся от ярости лицом. — Эта ночь! Я думаю, что именно после этой ночи мне никогда больше не захочется тебя видеть. И знаешь ли ты почему?

— Почему же? — Вопрос прозвучал холодно, без заметных эмоций.

— Я скажу тебе почему. Эта ночь была ошибкой. Вероятно, самой крупной ошибкой в моей жизни, худшей даже чем мое замужество. Хотя, казалось бы, это просто невозможно. Как мне хотелось бы вернуться в прошлое, чтобы начать все сначала, но на сей раз без тебя! Как я сожалею о том, что некогда приняла твое предложение!