Семейный стриптиз - Голдсмит Оливия

Рэйд встал с кровати, уронив при этом туфлю на пол, и двинулся через комнату к Энджи. Она смотрела на него, не понимая, что происходит. Словно кто-то всесильный направил бег времени вспять. Энджи не знала, чего больше хочет – ощутить его рядом или вытолкать прочь из спаль­ни, из квартиры, из своей жизни. Тело отказалось подчи­няться; она могла лишь считать секунды – или часы? – проходившие с каждым его шагом. Наконец он остановил­ся так близко, что Энджи ощутила свежий аромат его крах­мальной рубашки. Рэйд не произнес ни слова. Энджи тоже молчала, но каждая ее клеточка молила о слиянии с ним. «Животный магнетизм», – пришло на память идиотское определение из женского журнала.

– Я люблю тебя, – раздался его глубокий голос. – Прости меня, Энджи. Клянусь, ты не пожалеешь.

Энджи уткнулась ему в плечо, и его рука легко… о-о-о… так легко и нежно обвилась вокруг нее.

– Я отдала твое кольцо, – прошептала она.

– Я куплю тебе другое.

– Я все рассказала родителям.

– Я буду сгорать от стыда до конца своих дней.

Он гладил ее кудри, снова и снова скользя ладонью от макушки к плечам. Энджи не смогла сдержать дрожь. Все мысли исчезли. Исчезло сомнение. И гнев. Какое счастье вновь утонуть в его объятиях! Энджи хотелось свернуться клубочком, потереться щекой о его грудь, как делают кошки.

Мисс Сопрано для него никто. Можно попробовать за­быть эти жуткие недели. Вычеркнуть, словно их и не было. Рэйд оступился… с кем не бывает? Но этот урок не прошел для него даром.

Из гостиной донесся шум. Что-то упало? Бог с ним. Если и упало, то, судя по звуку, не разбилось. Один из грузчиков что-то выкрикнул; в ответ раздался женский голос. Энджи окаменела. Господи, неужели Сопрано?!

С грохотом распахнулась дверь, и на пороге появи­лась… Лиза. Энджи виновато отпрянула от мужа, точно вор, пойманный на месте преступления.

– Что здесь происходит? – выпалила Лиза, переводя возмущенный взгляд с Энджи на Рэйда.

От стыда у Энджи загорелись щеки. Не она ли часами рыдала в трубку, доказывая Лизе, до чего ненавидит этого подлеца! На миг онемев, она таращила глаза на подругу, которая даже в бешенстве была чудо как хороша: золотис­тые волосы (выглядят просто роскошно), тонкая фигурка, кажется, стала еще более изящной.

– Ты получила мое сообщение?.. – начала было Энджи.

– Как ты сюда… – одновременно начал Рэйд.

– А ты какого дьявола здесь делаешь? – рявкнула ему Лиза.

– Но… я здесь живу… – как-то по-детски промямлил Рэйд.

– Все в порядке, Лиза, – вмешалась Энджи. – Не вол­нуйся за меня. Кажется, мы с Рэйдом сможем начать снача…

– Черта с два! – заявила Лиза. – Твое нытье у меня в печенках сидит! – Она вновь повернулась к Рэйду: – Что ты со мной делаешь, позволь узнать?

Смысл происходящего начал доходить до Энджи. Она посмотрела на Рэйда – тот отвел глаза. Зато Лиза сверлила ее нахальным немигающим взглядом. Синее платье, туфли, неизменные советы держаться подальше от Рэйда… все встало на свои места. Ну, конечно! Четвертый размер. Мисс Сопрано. Часами плакаться Лизе в жилетку по теле­фону – и не узнать ее голос!

Мотнув головой, Энджи прошагала мимо белокурой стервы и хлопнула дверью.

– Готово? – обратилась она к грузчикам, влетев в гос­тиную. – Забирайте все, и пойдем отсюда!

ГЛАВА 16

После обыска Мишель совсем потеряла сон. Измучен­ная, она впадала в дрему – и тут же подскакивала в холод­ном поту. Этой ночью, прокрутившись в постели несколь­ко часов и боясь потревожить Фрэнка, она осторожно вы­скользнула из спальни и спустилась на кухню. Чем зря время терять, лучше уж наконец разобрать ящик со стары­ми газетами и журналами. Среди прочих бумажек ей и по­палось ярко-зеленое объявление о назначенной на сегодня школьной ярмарке кондитерских изделий. Подобные ме­роприятия приносили школе немало средств. Мишель решила принять участие. Конечно, нормальные люди не пекут коврижки в половине пятого утра, но ее состояние далеко от нормального, так что выбирать не приходится.

Отмеривая муку, сахар и дробленые орехи для двойной порции коврижек, Мишель не могла не признать, что возня с тестом действует успокаивающе на ее издерганные нервы. Когда кухня наполнилась ароматом горячего шоко­лада, Мишель поймала себя на том, что улыбается.

Ко входу в среднюю школу Элеоноры С. Уиндэм Ми­шель подходила с громадной коробкой домашних шоко­ладных коврижек, ведя за руку Фрэнки. Малыш послушно топал рядом, а Дженна умчалась вперед, чтобы, не дай бог, не опозориться перед сверстниками, появившись в школе в сопровождении матери.