Вспомни лето - Лоуэлл Элизабет

Слишком поздно.

Ошалевшая от испуга лошадь ударила Дева с такой силой, что выбила Рейн из седла.

– Нет! – беззвучно кричал Корд, хватая ртом воздух, а Рейн падала под лошадиные копыта, на пыльную землю, не имея времени откатиться из-под стальных подков и обхватить руками голову.

– Позволь мне дотронуться до нее, – сказал он. – Я хочу помочь ей. Ты ведь хочешь того же самого. Какой же ты заводной и тупоголовый! Я был таким же тупоголовым, как ты.

Поводя ушами, Дев потянулся к Корду. Он снова уловил запах Рейн, исходивший от рукава мужчины. Шумно вздохнув, Дев поднял уши. Он ткнул мордой Корда, потом Рейн, как если бы спрашивал: не знает ли этот мужчина, почему она так тихо лежит?

Нахваливая жеребца. Корд сильными пальцами схватился за узду. Дев вздрогнул и попробовал освободить голову, но потом покорился Корду.

Поборов искушение немедленно броситься на помощь, Корд очень осторожно опустился на колени рядом с Рейн.

Она лежала вниз лицом, раскинув руки, словно падая хотела смягчить удар. Нащупав жилку на шее. Корд затаил дыхание, пытаясь уловить малейшие признаки жизни.

Он ничего не чувствовал.

Сцепив челюсти, он выдохнул, вновь затаил дыхание и наконец ощутил пульсацию под пальцами. Он едва не лишился чувств от нахлынувшего облегчения.

– Живая, – сказал он благоговейно.

– Не забрать ли мне Дева? – спросил капитан Джон От голоса капитана по потной шкуре Дева пробежала дрожь.

– Еще не время, – возразил Корд.

С тихим стоном Рейн попыталась встать.

– Не двигайся. Ты неудачно упала. – Корд нежно коснулся ее спины. – Дев в порядке, – добавил он сразу же, зная, что прежде всего Рейн забеспокоится о лошади. – Где болит?

Когда она попробовала поднять голову, мир бешено завертелся. И Рейн снова уткнулась лицом в грязь. Как только все успокоилось, она вновь открыла глаза.

– Голова кружится. И трудно дышать.

– Скажи, если тебе будет больно.

Держа Дева одной рукой. Корд пробежался по ее телу пальцами удивительно умело и нежно. Закончив, он вопросительно взглянул на нее.

– Все хорошо… – заверила она.

– А выглядишь неважно, – сказал он сурово.

Она осторожно передвинула голову и вздрогнула от боли.

– Ты можешь сидеть? – спросил он.

– Конечно.

Но сесть оказалось гораздо труднее, чем сказать об этом. Голова болит, внутри все скрутило… Когда Корд обнял Рейн, подбадривая, она привалилась к нему.

– Ты готова сесть?

– Конечно. Что же случилось?

– Одна из лошадей сдурела. Наверное, ее укусила пчела. Она испугала другую лошадь, перемахнула через забор и налетела на Дева. Ты оказалась в самом центре.

Дев отогнал лошадь и встал возле тебя, как страж.

Рейн слабо улыбнулась.

– Похоже на Дева. Он становится маленьким защитником, когда я падаю, Корд изумился, услышав такое преуменьшение.

Внезапно она вспомнила, как Корд вышвырнул с ринга одного из ее товарищей по команде, я повернулась к забору так быстро, что удивила Дева.

– Джеймсон! – выпалила Рейн. – С ним все в порядке?

Капитан Джон стоял рядом с Джеймсоном. Лицо наездника было бледным и потным. Казалось, что у него ушиблены, а может, и сломаны плечи.

– У него травмировано плечо, – сказал капитан, наблюдая за Девом.

– А как Шоу Ми? – спросила Рейн.

– Сильное растяжение правой передней ноги. Ничего серьезного, – добавил капитан. – Но Джеймсон не сможет некоторое время ездить.

Она обменялась выразительным взглядом с капитаном Джоном. Соединенные Штаты должны выставить минимум трех участников в троеборье. Четыре – максимум; кроме всего, это дает шанс при неудачном начале.

Если Джеймсон выбывает, один из запасных наездников займет его место. Так что четыре участника есть, но это не та четверка, у которой, по мнению капитана Джона, есть шансы на победу.

Рейн попыталась встать на ноги.

– Что ты собираешься делать? – требовательно спросил Корд и потянул ее вниз.

– Я встаю, – сказала она срывающимся голосом. – Помоги мне – или прочь с дороги.

Он окинул ее долгим взглядом, потом легко поставил на ноги. Она немного постояла, справляясь с головокружением, прежде чем дотянулась до узды Дева.

Корд не отпускал узду.

Рейн повернулась к нему, разъяренная тем, что наездник и лошадь травмированы и многолетний труд всей американской команды конников может пойти прахом.

– Дай мне узду! – зарычала Рейн.