Созданные для любви - Делински Барбара

— Что за человек ваша мать? — спросил Джек Айви.

Кэролайн повернулась, даже, пожалуй, слишком резко.

—Я не имел в виду ничего оскорбительного, — быстро сказал художник. — Мне просто любопытно. В наши края не часто переселяются новые люди неизвестно откуда. Большинство из тех, кто переезжает, или родились здесь и возвращаются, пожив в другом месте, или перебираются сюда к родным.

Такая точка зрения объясняла любопытство хозяина студии, однако для Кэролайн она не стала поводом открывать душу первому встречному. И пусть у них с матерью мало общего, она не собиралась порочить ее в глазах посторонних. Поэтому Кэролайн просто сказала:

— Она приятный человек.

— Красивая?

В Кэролайн проснулась феминистка.

— Разве это имеет значение?

— А вы, оказывается, ершистая, — сказал художник. — Нет, это не важно, я спросил просто из любопытства.

Что ж, Джек Айви любопытен, но Кэролайн — жительница большого города, более того, она сделала успешную карьеру в той сфере, в которой скрытые мотивы — обычное дело, а мания преследования — чуть ли не норма жизни. Грустно, что недоверие не покидает ее и здесь, в маленьком городке, где жизнь проще и чище.

— Да, она красивая. — Кэролайн вздохнула и перевела взгляд на картину. — Это местный вид?

— Это кусочки из разных местных видов. В основном я так и работаю. Сидеть на месте и просто копировать то, что вижу, — это не для меня. Я стремлюсь придать пейзажу собственный стиль.

— Понятно, — кивнула Кэролайн, — вы вбираете все в себя, пережевываете и выплевываете обратно на холст, говоря словами одного моего знакомого. Он тоже художник.

— Это он верно подметил. Где он живет?

— К северу от Чикаго.

— Вы тоже там живете?

— Нет, я живу в самом городе.

—А ваша мать? Я слышал, она из Филадельфии.

— Так и есть.

— И еще говорят, она овдовела. Когда умер ее муж?

Кэролайн снова насторожилась. Она не привыкла отвечать на личные вопросы, однако любопытство художника казалось вполне безобидным, да и сведения, которыми он интересовался, не были тайной.

— Он умер три года назад.

— Он был вашим отцом?

Кэролайн не сразу поняла, к чему клонит Джек Айви.

—Да.

Художник присвистнул:

— Выходит, они все это время жили вместе!

— Ну, я не такая уж древняя старуха, — протянула Кэролайн, всматриваясь в его лицо. — Почему-то считается, что местные жители замкнуты и немногословны. Любопытство — ваша личная особенность, или молва ошибается?

Он улыбнулся:

—Не так уж и ошибается. Мы в Даунли действительно не любим болтать лишнее, но, как я уже сказал, здесь все очень удивились, когда ваша мать купила Старз-Энд.

Кэролайн вспомнила разговор с таксистом.

— Мою мать будут считать чудаковатой особой и держаться от нее на расстоянии?

— Не обязательно, это зависит от нее. Мы народ незлобивый, просто осторожный. — Он усмехнулся: — И любопытный.

Его усмешка была настолько бесхитростной, что Кэролайн поняла, что не может на него злиться. А может, причина была в том, что в студии Джека Айви ее окружал знакомый запах красок, напоминавший о Бене, и от этого она чувствовала себя непринужденно. Кэролайн задержалась еще на некоторое время и осмотрела все до единой картины. Одну она купила — ту, которая с самого начала привлекла ее внимание.

В следующей галерее были выставлены работы трех художниц. Две из них, когда Кэролайн вошла, работали за мольбертами, третья присоединилась к ним позже и приняла участие в разговоре. Джой — так ее звали — была родом из Невады, и ей хотелось узнать абсолютно все о новой хозяйке поместья Старз-Энд. Кэролайн это позабавило; ловко уклоняясь от вопросов, она рассказала ей лишь немногим больше, чем Джеку Айви.

То же самое повторилось и в третьей галерее — меньшего размера, чем две предыдущие, расположенной в боковой улочке, ведущей к пристани. Здесь в основном были выставлены портреты, созданные владельцами галереи — художниками-супругами.

—Мы получаем заказы по почте, — объяснили художники, — заказчик присылает свою фотографию, и мы пишем по ней портрет.

О себе они больше ничего не рассказали, зато, как и другие, пожелали узнать как можно больше о Джинни.

Кэролайн начала чувствовать себя в некотором роде знаменитостью. Однако при этом она старалась давать как можно меньше конкретной информации. В конце концов, это не ее дело, пусть Джинни сама решает, что рассказывать, а что — нет.