Прозрение - Браун Сандра

– А что в Грете такого плохого?

– Ничего. Абсолютно ничего, – с сожалением вымолвила Син и снова уселась на диван рядом с Уортом. – Я думала, вы сейчас с ней в постели.

Он пожал плечами и дотронулся до волос Син.

– Я не проявил инициативу. А как твой доктор «откройте рот и скажите а-а»?

Син откинула голову назад, убирая волосы из-под пальцев Уорта, которыми он рассеянно перебирал их.

– Он, наверное, был настойчив до неприличия?

– Точно. Но я отправила его домой.

– А он хотел остаться?

– Да, после того, как я отклонила предложение поехать к нему домой и отведать ужин в его исполнении. – Син вскинула руки вверх, словно сдаваясь. – Знаю, знаю. Можешь не произносить фразу: «А я тебе что говорил». Я и без твоей подсказки сама могла предугадать все его действия.

К чести Уорта, он не стал дальше развивать эту тему.

– Чем так хорошо пахнет?

– Свечи.

– Ох, а я подумал, новый шампунь.

– Нет.

– Я вовсе не хотел сказать, что тебе надо поменять твой шампунь. Всякий раз, когда я принимаю душ, мне так не хватает его запаха в ванной.

Их глаза встретились, и в сознании каждого из них словно внезапно промелькнула искра. Син смотрела на Уорта, чувствуя, как наливается теплом ее тело, тяжелея и одновременно становясь невесомым. Не выдержав этого долгого взгляда, она отвернулась, хотя Уорт, с упавшими на лоб волосами, казался ей очень привлекательным. В прядях его красивых волос отражался каждый отблеск пляшущих в камине языков пламени.

– А молодожены, наверное, сейчас уже в Лос-Анджелесе, – произнесла Син, лишь бы не молчать.

– Я тоже так думаю.

– Они проведут ночь в отеле «Бонавентур», а завтра вылетят на Гавайи.

– У них будет чудесное путешествие.

– Мама всегда хотела побывать на Гавайях.

– Чарли ей очень подходит.

– Да, очень.

– Ну и невесту он себе отхватил – будь здоров.

– По-моему, мама сегодня выглядела великолепно.

– Просто потрясающе. И торжество удалось.

– Было так весело и романтично.

– И священник очень хорошо сказал.

– Я тоже так считаю.

– Син?

– А?

– К черту дружбу.

11

Уорт обнял Син и притянул к себе. Она не сопротивлялась. Губы их слились, тела, скользя по мягким подушкам дивана, опустились на него.

– Син, Боже мой, – простонал Уорт, отрываясь от ее губ, чтобы глотнуть воздуха. – Скажи мне, что ты позволяла этому самодовольному докторишке дотрагиваться до тебя только стетоскопом.

Погрузив пальцы в волосы Уорта, Син притянула к себе его голову для очередного жаркого поцелуя, устраняя тем самым необходимость отвечать ему. А когда этот жаркий поцелуй закончился и Уорт уткнулся лицом в ее шею, она спросила:

– А как насчет Греты?

– Я до нее не дотронулся. Сказал, что у меня временная импотенция.

Син приподняла голову Уорта и недоверчиво уставилась на него широко раскрытыми глазами. Он слегка переместил тело, чтобы Син было удобнее лежать, и положил руки ей на талию.

– Но я, естественно, соврал.

Зеленые глаза Син засверкали обновленной страстью, она снова потянулась к Уорту. Тихие, хриплые звуки нарастающего, но пока неудовлетворенного желания слились с веселым потрескиванием дров в камине.

Син стало жарко, виной тому были и шерстяной свитер, и жар камина, и ласкавшие ее тело руки Уорта, скользнувшие с ее талии под свитер.

– Син, то, что я сказал сегодня…

– Да?

– Такое нельзя простить.

– Да.

– Так я и думал. – Его ладони нашли ее мягкие, полные, трепещущие груди. – Я не могу выбросить это из головы. Бог свидетель, я пытался. Но мне не забыть, с какой готовностью ты откликнулась на мое первое прикосновение.

Син тихонько застонала, ее бедра поднялись, подаваясь навстречу Уорту.

– Ты такая маленькая, – хрипло прошептал он. – Я испытал полное блаженство, когда овладел тобой.

Задрав свитер, Уорт поцеловал Син между ребер, прямо под грудиной, а потом его губы поднялись к груди, целуя ее и лаская соски, набухшие от прикосновений.

– Уорт. – Задыхаясь, Син запрокинула голову.

Ладони Уорта обхватили ее грудную клетку, а губы медленно заскользили вниз, дразня, лаская, возбуждая. Язык оставлял влажную дорожку на коже, а зубы очень нежно, тихонько царапали ее.

Ласки Уорта привели Син в состояние экстаза. Глаза ее заволокла пелена, сквозь которую она видела только причудливые рисунки света и теней на потолке. Син глубоко вдохнула запах свечей, который подействовал на нее почти так же, как шампанское, вскружившее голову.