Застигнутые любовью - Крейг Джэсмин

Джошуа стоял у окна гостиной и смотрел на яркие огни – так же, как в тот вечер, когда попросил ее стать его женой. Когда она прошла через комнату, он медленно повернулся, и внезапная вспышка неонового света превратила его волосы в золотой ореол, а резкий контраст света и тени подчеркнул суровую, мужественную силу его черт.

В этот момент Кэтрин вышла из столбняка. Она впитывала в себя все детали его внешности: широкие плечи, мощь бедер, крепость груди. Поза его выдавала сильное напряжение: одна рука сжимала стакан с матовым узором, другая вцепилась в ремень слаксов в пародии на непринужденность. Кэтрин увидела все это меньше чем за секунду и в ту же самую секунду поняла, что хочет его и что ее желание не зависит от рассудка. А он неторопливо обвел глазами все ее тело, и в тех местах, которых касался взгляд, ее кожа ощущала внезапное тепло.

Еще один высокий стакан стоял на кофейном столике. Джошуа взял его и без слов протянул ей; она сделала несколько глотков и поставила стакан на прежнее место. Впоследствии Кэтрин не могла бы сказать, что пила – апельсиновый сок или виски – хотя почувствовала головокружение, поскольку он продолжал смотреть на нее.

Кэтрин заметила, что он не зажег свет в гостиной; они глядели друг на друга в фантастическом мерцании неоновых отсветов. Постепенно Джошуа, казалось, заполнил собой все пространство комнаты, так как медленно обошел вокруг стола и обнял ее. Когда его руки замкнулись вокруг ее талии, Кэтрин показалось, что он вовремя поймал ее: иначе она могла бы упасть. Каким-то дальним уголком рассудка она отметила, что его рот не улыбается, а сложен в угрюмую линию. Однако чувственный, животный жар его тела явственно говорил, как он ее хочет, и она покорилась его объятиям с беспомощной дрожью желания.

Халат соскользнул с ее плеч, и Кэтрин затрепетала от его прикосновения. Джошуа запрокинул ее голову и начал покрывать поцелуями шею и голые покатые плечи. Его губы двигались вниз, пока не достигли ложбинки между грудями. В это же время он развязал пояс и распахнул полы ее халата. Кэтрин ахнула от удовольствия: она увидела темное желание в его глазах, услышала шум неровного дыхания… Джошуа легко поднял ее и понес в спальню.

Он осторожно положил ее на кровать, выпрямился и стянул с себя рубашку и слаксы. На Кэтрин это простое действие почему-то произвело гипнотическое впечатление. Ее руки и ноги утратили на время способность шевелиться, остались подвижными лишь глаза. Взгляд Кэтрин пробегал по жестким, твердым линиям тела Джошуа, и ей казалось, что собственное тело становится все более мягким и податливым. Отделавшись от одежды, он вытянулся рядом с ней на постели, и касания его рук и губ повергли ее в странную, плавающую невесомость. Его губы обожгли поцелуями ее живот, а рука двинулась ниже, скользнув между ног. И тут ее тело, только что мягкое и податливое, мгновенно превратилось в тугую струну.

Она крепко обхватила его за шею и подставила губы, в первый раз отзываясь на его поцелуй без всякого намека на нерешительность. И этот поцелуй был подобен взрыву, извержению вулкана…

Кэтрин едва заметила тот миг, когда Джошуа приподнялся, лег на нее и заполнил болезненную пустоту внутри, вызванную его ласками. Она застонала от удовольствия, открыла глаза и встретилась с его взглядом в тот миг, когда он входил в нее.

Его лицо пылало лихорадочным румянцем, а синие глаза подернулись сверкающей пеленой желания. Тело Кэтрин содрогалось в инстинктивном ответе на столь наглядное свидетельство его возбуждения, она выгнулась и еще теснее прильнула к нему, а пальцы конвульсивно вцепились в волосы на его затылке.

В какой-то момент Джошуа слегка отстранился от нее, опершись на напряженно вытянутые руки, и посмотрел ей в лицо.

– Я хочу тебя, Кейти, – хриплым голосом сказал он. – Боже мой, я правда тебя хочу!

Что-то в его резком возгласе насторожило Кэтрин, проникло сквозь жгучий туман ее желания. Волшебная сеть, которая сплетала их тела, порвалась. Она внезапно застыла, вся переполненная неожиданным отвращением к себе, и, когда Джошуа потянулся вновь к ее губам, резко отвернула лицо в сторону.

Кэтрин вспомнила, что это первые его слова с тех пор, как они вошли в квартиру и он предложил приготовить что-нибудь выпить. Не было никакого нежного, бессвязного бормотания, обычного спутника любовных ласк. Они познавали тела друг друга, не произнося слов любви, в наполненной страстью тишине…