Свидетельница - Знаменская Алина

– Поздравляю тебя, бабуля… – стесняясь, как пятилетний ребенок, протяжно, чуть нараспев произнес Кирюша и протянул букет.

– Мамулечка, поздравляем тебя, – мягко и тоже чуть нараспев подхватила Лена.

Все мы немного похожи друг на друга – мама Лидуся, Лена и я. У нас в речи напрочь отсутствует резкость и категоричность Киры. Но есть у нас троих и явные отличия, но на них останавливаться не стану, пусть лучше будет как в детской игре «Найди пять отличий».

Кира принимала первые поздравления, обнимала пятнадцатилетнего верзилу-внука, который никогда не станет взрослым. Конечно же, у нее кольнуло где-то в глубине – растет, а взрослым не становится. Вечный ребенок. Считать-читать научился, и то ладно. Леночку жалко – кто возьмет с таким довеском? И от этого еще больше она начинала любить их обоих – Кирюшу и Лену.

– Твой новый мужчина нас сегодня посетит? – загадочным голосом спросила она свою младшую дочь.

– Ну, не знаю, – отмахнулась Лена. – Громко сказано, мам, – новый мужчина. Так, знакомый.

– А где ты с ним познакомилась? – прокричала из кухни Таня.

– В библиотеке, где еще, – пожала плечами Лена.

Она работает в библиотеке, поэтому все мужчины, которые за ней ухаживают, как правило, умные, бедные и порядочные. По мнению Киры – исключая бывшего мужа Лены, отца Кирюши. На взгляд моей бабушки, Слава обладал только вторым из трех перечисленных качеств. Что, впрочем, спорно.

Горины опередили нас – когда мы приехали, во дворе уже заняла все пространство их сияющая вишневая «мицубиси». Вадик отпустил водителя, и мы открыли калитку… О! Моя дочь увидела елку, увешанную игрушками, деда с лопатой, качели… Она подлетела к дереву и развела руки широко. Это означало – вставайте в хоровод. Нам с ней не нужен язык слов. Я отлично понимаю ее жесты, но делаю вид, что не понимаю. Она злится, но упорно не хочет говорить. У нее недоразвиты мышцы языка, но ведь мы их развиваем, развиваем…

В Иришкин хоровод встали мы с Ксюшкой, папа и Кирюша. Мы все пели, а Иришка шла открыв рот. Она выглядела довольной. И только после хоровода, качелей и снежков мы большой гурьбой ввалились в дом, где Ксюшку заставили демонстрировать новую шубу. Чернов сидел в кресле и снисходительно выслушивал охи и ахи.

– Дай-ка примерить, – попросила Таня, а Роман Горин с женой по очереди подошли и придирчиво проделали тест на качество.

– Где брали? – буркнул Рома.

– В «Снежинке», – невозмутимо соврал Вадик.

– Туфта, – вынес приговор Рома. Элла же ничего не говорила, но хитро щурилась и улыбалась.

– Кого вы слушаете?! Да у вас брали. В «Мехах»! – раскололась Ксюшка.

И все засмеялись над Ромой и ожидали, как он выпутается.

– Качество сразу видно, – улыбнулся он. – А вы шуток не понимаете…

– Вадик, у тебя новый водитель? – поинтересовалась Элла.

Вадик кивнул. Тема ему была не очень приятна. Когда еще мы ехали, я заметила, что Чернов злится на нового водителя и чувствует себя не в своей тарелке. После услужливого молчаливого кавказца Айка новый, Сережа, казался неотесанным и болтливым.

– Айк нас бросил, – вздохнула Ксюшка. – Собрался куда-то в Канаду насовсем.

– Незаменимых нет, – буркнул Вадик. Разговор ему явно был неприятен.

Кира пригласила гостей к столу, ибо не любила, когда внимание утекает не по адресу. Начались поздравления, Рома Чернов пожелал Кире вечно оставаться столь же бодрой и свежей.

– Я – черствая булка, – сказала на это именинница. – Черствая, но пока еще съедобная.

Все посмеялись, выпили, со всех сторон на Киру посыпались комплименты. А я ковыряла салат и думала об Игоре. Как он сейчас сидит перед своим компьютером и радуется, что не поехал с нами. И ему не надо пить водку и общаться с Гориными и Черновыми. С Ромой и Вадиком у Игоря действительно мало общего. Но ведь всегда можно найти общие темы даже со случайными знакомыми.

То, что я вспоминала мужа, не мешало мне краем глаза наблюдать за дочкой. Я привыкла всегда держать ее в поле зрения, это получалось само собой. Она сначала сидела рядом с Кирюшей, затем сползла под стол и вылезла рядом с именинницей. Кира о чем-то спорила с Ромой. Все уже выпили и стали разговорчивыми, в комнате стоял ровный гул. Иришка стояла рядом с бабушкой и во все глаза смотрела на нее. Причем не так, как это делает обычный четырехлетний ребенок, а так, как умеет смотреть только она – словно прожигая глазами. Ее глаза кричали: посмотри на меня!

Она хотела о чем-то спросить. Я замерла, как всегда со мной бывало в таких случаях. А вдруг?

Но Кира спорила о политике, и я знала, что она не заметит упорного взгляда внучки. Иринка потрогала бабушку за руку. Не так, как делают, когда просят послушать, а так, когда хотят полюбопытствовать, из чего состоит рука. Я пыталась проникнуть в логику дочери. Она хочет сравнить руки? Чем рука старого человека отличается от руки молодого?

Я злилась на Киру. По-настоящему злилась, ибо считала в тот момент, что ничего не может быть важнее для нее, чем вопросы внучки. Какая политика, какой Рома Горин, если рядом существо, которое развивается иначе, чем другие, требует твоего внимания именно сейчас?

Я подавляла, как могла, свои вопли и свои обиды, поскольку все же не лишена здравого смысла и понимаю, что мой мир вращается вокруг Иришки, а другие имеют право на свои оси вращения. Но – Кира, Кира…

– При коммунистах по крайней мере не было такого разгильдяйства в вузах, – категорично заявила моя бабушка и тряхнула головой. – И кстати, образование было бесплатным.

Кира имеет привычку, отстаивая свою точку зрения, поглаживать поверхность стола. Она словно втирает туда свое мнение. Думаю, что она так делает, читая лекции студентам. Сейчас ее рука именно так поглаживала скатерть.

Иришка вдруг резво наклонилась и… впилась зубами в Кирину руку пониже локтя.

Это оказалось неожиданным даже для меня, а я ведь зорко наблюдала за ней. А уж для бабушки…

Кира вскрикнула, схватилась за руку. Все, естественно, обернулись.

– Ах ты, негодница! – вскричала Кира. – Вот так поздравила бабулю!

Иришка оставалась на своем месте. А любопытный Кирюша уже заглянул за бабушкино плечо и громко объявил:

– Ира бабулю укусила.

Произошло некоторое движение: Лена подхватила озадаченную Иришку, стала кружить ее и отвлекать, Таня побежала за йодом, Черновы и Горины изо всех сил старались показать, что ничего не произошло.

А мне хотелось объяснить им всем происшедшее, напомнить, что пять минут назад Кира объявила себя черствой булкой. И девочка всего лишь решила проверить, так ли это на самом деле. Мне хотелось всем сказать: «Моя дочь абсолютно нормальная. Она только не говорит пока!»