Попробуй догони - Кауфман Донна

Теперь ей предстояло наладить контакт с его старшим сыном и наследником, Таггартом-вторым. Закавыка заключалась в том, что он мог и не знать о своем статусе вообще либо не пожелать продолжить миссию своего почившего отца.

Мойра миновала растресканные колонны главных ворот крепости, считавшейся когда-то неприступной благодаря своему выгодному географическому положению, и медленно поехала по длинной аллее, с которой открывался чудесный вид и на Кернгормские горы, облюбованные теперь альпинистами и туристами, и на озеро Лох-Олиш, и даже на изгиб реки Тей, в бурных водах которой рыбачили и приезжие любители экзотического отдыха, и местные жители, особенно в неурожайные годы либо в периоды массового падежа овец.

На заливных лугах вдоль каменистого берега реки паслись лохматые бараны, рядом трудились на своих участка фермеры-земледельцы. Дальше по дороге располагалась деревня Баллантре, за ней начинались горные отроги Инвернесс. Все эти угодья, испокон веков принадлежавшие пращурам Мойры, требовали постоянного присмотра и неустанного труда, она же не управлялась даже с разваливающейся на глазах цитаделью.

– Да, таким лакомым куском пирога легко и подавиться! – в сердцах воскликнула она, минуя въезд во двор замка, заваленный грудами строительного мусора и щебня, и сворачивая на гравийную дорожку, ведущую к ее башне в северном крыле.

Погруженная в раздумья о насущном и стараясь не отвлекаться на воспоминания о минувшей ночи и брошенном ею в гостиничном номере мужчине, Мойра поднялась по винтовой лестнице в свою спальню и застыла на пороге, вдруг отчетливо вспомнив возмутительную случку Джори и Присс на ее кровати.

И тотчас же все первостепенные дела, которые она собиралась переделать, как то: разжечь огонь в огромном камине, чтобы согреть свою холодную каменную обитель, отредактировать свою заметку, составить план ремонтных работ на весну, написать важное письмо в Штаты – все они моментально отошли на второй план, вытесненные фундаментальной заботой, важность которой представлялась Мойре бесспорной.

Швырнув парку и сумочку на стул у камина, она подошла к стоявшей посередине овальной опочивальни кровати и замерла в трепетном созерцании своего оскверненного ложа, до недавнего времени являвшегося центром ее мироздания, райским уголком, в котором она укрывалась от всех невзгод и отдыхала от непосильных мирских забот и душой, и телом.

– И духу вашего больше здесь не будет! – страшным голосом воскликнула она, стряхнув оцепенение, и одним рывком сорвала с кровати одеяло, простыню и подушки. Испоганенные мерзкими развратниками вещи полетели на толстый пыльный ковер, устилающий пол, под ноги своей разгневанной хозяйке, и она стала яростно их топтать.

И дернул же ее черт привести Джори именно сюда, а не в одну из одиннадцати спален главного корпуса замка, прекрасно обставленных и с действующим камином, как она поступала всегда, обзаводясь очередным временным сожителем. Неужели она действительно вообразила, что влюблена в этого урода? Да нет, разумеется, она была всего лишь увлечена им, но не собиралась выходить за него замуж. Тогда какого же дьявола нужно было приучать его к своей личной спальне?

Немного успокоившись, Мойра криво усмехнулась. Безусловно, виной всему стало страшное переутомление и непродолжительное затмение рассудка. Да, Джори Мактавиш удивил ее своими потенциальными возможностями в постели, но иных добродетелей, кроме жеребцовых достоинств, за ним не замечалось. Удовлетворяться же только ими в браке Мойре не позволяла гордость. Она считала себя достойной лучшей участи. К тому же и традиции клана обязывали ее принимать во внимание финансовое состояние своего будущего супруга, не говоря уже о его репутации, рассудительности и предприимчивости.

Самолюбивая и эгоистичная, она привыкла лично принимать решения и отдавать распоряжения, менять же свою натуру ей было поздно. Конечно, было бы неплохо обзавестись другом, на поддержку которого всегда можно положиться не только в моральном, но и в материальном плане. Но тогда ей пришлось бы наверняка поступиться частью своих командных позиций в имении, а также своими интересами в деревне Баллантре. Такой вариант ее не устраивал, что сводило к нулю ее шансы найти себе достойного спутника жизни среди местных жителей.

Придя к этому заключению, Мойра в отчаянии упала на голую кровать и машинально нащупав на полу подушку прижала ее к своей вздымающейся от волнения груди, наволочки пахнуло духами Присс, и Мойра в негодовании зашвырнула подушку в угол, решив просто-напросто сжечь все эти грязные тряпки, предварительно разорвав их на мелкие кусочки.