Еще один шанс (ЛП) - Глайнс Эбби

— Ты снова складываешь детскую одежду? — спросил Грант, когда он зашел в комнату.

Я засмеялась. Он поймал меня несколько раз за разборкой ее шкафа и ящиков. Он не поймал этого, но он никогда не дразнил меня. Он всегда улыбался и говорил мне, что Лила Кейт собиралась иметь лучшую мать в мире. Я действительно надеялась, что это было правдой.

Грант никогда не говорил о том, что могло случиться. При каждом посещении врача, которое проходило хорошо, и мы продолжали получать хорошие отчеты, казалось, что он все меньше волнуется. Он не пялился на мой живот, как будто он не был уверен в нем больше. Как если бы это был врагом. Он прикасался к нему часто, и он даже начал говорить с ней.

— Я хочу, чтобы все было идеально, — сказала я ему, закрывая ящика с письмами.

— Все так и будет потому, что ты будешь здесь, — ответил он.

Прежде чем я успела что-то сказать, он подошел ко мне.

— Фотограф придет сегодня днем. У меня есть несколько фото, которые я хотел, чтобы он сделал.

Он сделал?

Я начала спрашивать его об этом, когда он встал перед мной и взял обе руки. Затем, словно в замедленной съемке, он опустился на одно колено. Все способность говорить или дышать оставили меня. Я не ожидала этого. Я думала, что он не готов к браку после того инцидента с мячом. Грант уже дал мне огромный шанс. Он не любил рисковать. Он был осторожен.

— Харлоу Меннинг, — сказал он, вытащив черную атласную коробку из кармана, — думаю, что это возможно, что я влюбился в тебя, как только увидел тебя. Я не мог забыть тебя. Я искал причины, чтобы находиться рядом с тобою. Я мечтал и фантазировал о тебе. Потом как-то, с китайской едой на вынос, мне удалось заставить тебя посидеть в одной комнате со мной дольше, чем одну минуту. Я знал, что после той ночи, когда я поцеловал тебя, я изменился навсегда. Навсегда. Ты наполнила смыслом мою жизнь.

Он с трудом сглотнул и одарил меня неуверенной улыбкой, когда он раскрыл коробку. Слеза алмаза находилась на небольшой бархатной подушке. Это было просто и элегантно. Это было прекрасно. Я не ношу украшения часто, но это…это я буду носить вечно. Мои глаза наполнились слезами и все размылось.

Это случилось. Я протянула руку, чтобы вытереть слезы, которые бежали ручьем и издала тихий смех в эмоциональный хаосе, который творился у меня внутри.

— Ты ужасаешь меня. Ничто в этом мире никогда не сияло так же ярко, как ты, или заставляло меня хотите быть лучшим человеком, как ты. Я потрачу всю жизнь, стараясь быть достойным тебя, но я не буду. Никто не сможет когда-либо быть таким. Ты — редкий и драгоценный дар, и я не могу представить свою жизнь без тебя рядом со мной. Ты — мое счастье. Ты — мой дом. Ты сделаешь меня самым удачливым живым мужчиной и станешь моей женой?

Слезы свободно текли по моему лицу теперь, когда я стояла там с этим красивым человеком на коленях передо мной. Человек, который только что сказал такие душераздирающе ласковые слова мне.

— Да, — я сказала, неспособная сказать что-либо еще. Я не должна была напоминать ему о шансе, который он получил. Он знал. Мы знали. Ему было плевать. Мне стоило рискнуть. Именно это он говорил мне.

— Да? — повторил он, улыбаясь мне. Я кивнула головой, и он испустил облегченный смех, затем вскочил и схватил мое лицо руками. Его губы накрыли мои, и я знала, что если бы я умерла завтра, я жила бы. Я прожила много.

Гранта подхватили меня и стали выносить меня из комнаты.

— Опусти меня, я вешу тонну! — сказала я, волнуясь, что он надорвет спину.

— Ты прибавила в весе 18 фунтов(около 8 кг — прим. переводчика). Это не тонна.

Он направился в нашу спальню, и я решила, что спорить с ним не могло быть моим преимуществом. Если это шло к тому, что я думала, то я была только «за». Грант уложил меня аккуратно на кровать и наклонился, чтобы сбросить мою обувь. Он поцеловал икры обеих ног перед тем как встать и снять мою рубашку. Я позволила ему раздеть меня, словно я была беспомощна, потому что он, казалось, наслаждался собой. Когда он потянулся к моим леггинсам, я сняла нижнюю часть, таким образом, он мог сбросить их, оставив меня абсолютно голой и себя полностью одетым.

— Это немного несправедливо, — сказала я, потянувшись за пуговицей на его джинсах. Он усмехнулся и позволил мне расстегнуть их. Затем он снял их, а следом и рубашку. Я посмотрела на его скульптурное тело и подняла руку, чтобы пробежаться по его животу. Я любило то, как это чувствовалось, и, когда он наклонялся, это было даже лучше.