Ангел Габриеля - Робертс Нора

Согласна, незачем. Я сама поговорю с Мэрион.

Нет! — Лора снова взяла бокал и медленно отпила. — Если что-то и понадобится сказать, я скажу сама.

Что ж, если хотите, пусть так и будет! — легко произнесла Аманда, расплывшись в улыбке.

Да, Аманда... — Лора подумала, что решение, принятое наскоро, иногда самое лучшее. — Хочу попросить вас об одолжении. Не могли бы вы на следующей неделе на денек взять к себе Майкла? Мне хочется пойти в галерею и посмотреть на картины Гейба.

Лора проснулась и только тогда перестала задыхаться и дрожать. Она вырвалась из кошмара и оказалась в объятиях Гейба.

—Расслабься же! Все в порядке!

Она жадно глотнула воздух и медленно выдохнула.

Прости, — пробормотала она, проведя рукой по волосам.

Может быть, дать воды?

Нет. — На смену страху пришло раздражение. На циферблате будильника высвечивалось 4:15. Они проспали всего три часа, а она снова бодрствует и беспокоится.

По-прежнему обнимая ее, Гейб спокойно лежал рядом.

—Ведь после рождения Майкла ночные кошмары оставили тебя, или я ошибаюсь? Сегодня на приеме тебя что-то расстроило?

Лора вспомнила о Мэрион и скрипнула зубами.

Почему ты спрашиваешь?

Я заметил, что ты чем-то расстроена, а мама раздражена.

Ты думаешь, что я поссорилась с твоей мамой?

Она улыбнулась и более непринужденно прижалась к нему.

Успокойся, Гейб, мы очень хорошо с ней ладим.

Похоже, ты удивлена этим?

Никак не ожидала, что подружусь с ней. Я представляла ее ведьмой на метле и в остроконечной шляпе!

Он засмеялся и поцеловал ее в плечо.

Только попробуй раскритиковать мои работы!

Вот этого я делать не осмелюсь! — Она начала бессознательно гладить пальцами его волосы. Лежа здесь, рядом с ним, она верила, что справится со всем, что угрожает ее новой семье. — Твоя мама показала мне стенную роспись в гостиной. Ту, где изображены всякие мистические существа.

Мне было двадцать лет, и я был романтиком. — И он дюжину раз просил у матери разрешения расписать стену.

Мне нравится эта роспись.

Неудивительно, что ты поладила с мамой!

Мне она действительно понравилась. — Лора повернулась и положила руки ему на грудь. В комнату проникал только слабый свет луны, но она его видела. Она не осознала, что это ее первое непринужденное движение в его сторону, зато Гейб это понял. — Что плохого в единорогах, кентаврах и эльфах?

Полагаю, они там на своем месте. — Однако в данный момент его занимало только одно: заняться с ней любовью.

Хорошо. Тогда не считаешь ли ты, что комната Майкла самое подходящее место для стенной росписи?

Он потянул за локон, ниспадающий ей на щеку.

—Ты делаешь мне заказ?

—Я видела образцы твоей работы, и они неплохи.

Он потянул сильнее.

Неплохи?

Многообещающи. — Быстро засмеявшись, она увернулась, но он снова потянул ее за волосы. — Представь мне на рассмотрение несколько пробных эскизов!

А гонорар?

Гейб улыбался; ее кожа теплела. Лора вдруг подумала, что кошмар был замаскированным благословением.

—Договоримся.

—Вот что я тебе скажу. Я распишу стену при одном условии.

Каком же?

Ты позволишь мне написать тебя обнаженной!

Лора вытаращила глаза, но потом засмеялась, уверенная, что он шутит.

Ты должен, по крайней мере, позволить мне надеть берет!

Насмотрелась старых фильмов! Можешь, если хочешь, надеть берет... но больше ничего!

Я не могу!

Хорошо, тогда к черту берет!

Гейб, ты что, серьезно?

Разумеется, серьезно. — Чтобы доказать это и доставить себе удовольствие, он погладил ее рукой. — У тебя прекрасное тело... длинные, как у балерины, ноги, гладкая белая кожа, тонкая талия.

Гейб! — Она заговорила, чтобы остановить и поглаживание, и разговор. Но не остановила ни то ни другое.

Я хотел написать тебя обнаженной с того первого раза, когда мы занимались любовью. Я до сих пор представляю тебя в тот момент, когда снял с тебя рубашку. Уловить твою женственность, твою тонкую сексуальность — вот это будет триумф!

Она приложилась щекой к его сердцу.

Ты меня смущаешь.

Почему? Я знаю, как ты выглядишь. Знаю каждый дюйм твоего тела.

Он обхватил руками ее груди, слегка проведя большими пальцами по соскам. Мгновенная реакция передалась ему.

—А больше не знает никто! — В его голосе начинала звучать хрипотца. Едва понимая это, она принялась гладить его руками. Путешествие было долгим, ленивым и скрупулезным и почему-то невероятно возбуждало его.