Любить – значит верить - Крейг Джэсмин

Морган закончил телефонный разговор и сразу же встал с постели. Он не поворачивался к Брук, пока не засунул руки в рукава халата и не затянул его поясом.

– Это звонили из нью-йоркского банка моей компании, – сказал он. – Они сегодня намерены сделать заявление, что «Кент Индастриз» успешно избежала перекупки. Мне надо сейчас же отправляться на работу.

– Значит, все позади? – спросила она. – После сегодняшнего заявления больше не будет опасности, что ты потеряешь контроль над компанией?

– Все будет позади, – подтвердил он. – Попытка перекупки провалилась. – Морган отошел к окну, не глядя Брук в глаза. – Возможно, я освобожусь очень поздно, – сказал он. – Ты будешь здесь, когда я вернусь?

– А ты хочешь, чтобы я была здесь?

– Да. – Телефон зазвонил снова, не дав ему больше ничего добавить. – Черт! – пробормотал Морган, снимая трубку. – Я не стал бы отвечать, но это звонят по моему личному номеру!

Несколько минут он вел отрывистый разговор, сосредоточенно хмуря брови.

– Мне надо идти, – повторил он, как только повесил трубку. – Я должен встретиться с японскими владельцами конгломерата. Надо обязательно прийти с ними к мирному соглашению. Нельзя допустить, чтобы они сразу же выбросили на рынок все акции, которые им удалось приобрести. Это слишком понизило бы котировку – и мы стали бы открыты для новой попытки перекупки.

– Еще одна? – изумилась Брук. – Ты хочешь сказать, что тебе и «Кент Индастриз» может понадобиться пройти через все это еще раз?

Он сжал зубы.

– Такая вероятность есть, – признался он. – Ты же знаешь, что управление такой компанией, как «Кент Индастриз», требует от человека очень много, Брук. Нет смысла притворяться, будто теперь, когда попытка завладеть моей компанией провалилась, я смогу почти все лето плавать на яхте, а зимы проводить на горнолыжных курортах. – Морган яростно взъерошил волосы. – А, какого черта! – выругался он. – Мне надо принять душ и ехать на работу.

Брук проводила его взглядом до дверей ванной. От чувства неуверенности ее даже подташнивало. У самой двери Морган вдруг задержался и оглянулся на нее.

– Ты будешь меня дожидаться сегодня вечером? – спросил он. Просительные нотки, прозвучавшие в его голосе, противоречили ледяному спокойствию его лица. – Пожалуйста, Брук, не оставляй меня, пока мы не поговорим!

Ее пальцы чертили какие-то узоры на одеяле.

– Я тебя дождусь, – сказала она и сразу же засомневалась, следовало ли ей давать такое обещание. В конце концов Морган ведь так и не извинился за обвинения прошлой ночи, и хотя Брук легко могла доказать ему, что не продавала своих акций, она вовсе не была уверена в том, что ей хочется всю оставшуюся жизнь постоянно снова и снова доказывать свою невиновность.

Когда Брук вернулась к себе в спальню, Энди громко плакал в своей кроватке, но, увидев мать, сменил слезы страха на вопль ярости. Он не привык просыпаться в одиночестве. Брук только поблагодарила Бога за то, что малышу не вздумалось выкарабкаться из кроватки, откуда он мог легко упасть. Она быстро умыла и переодела мальчика, поцеловав ему носик, как только он вынырнул из горловины синего свитерка. Усадив его посредине кучи игрушек и убедившись в том, что дверь спальни закрыта, так что он не сможет никуда уйти, она прошла в ванную и поспешно встала под душ.

Одеваясь, Брук погрузилась в глубокие раздумья. Прошлой ночью подозрительность Моргана ее больно ранила, но этим утром она достаточно успокоилась, чтобы оценить трудное положение, в котором он оказался. Закалывая волосы в аккуратный пучок, она пыталась взглянуть на происшедшее глазами Моргана. Он был уверен, что она заманила его в коттедж и заставила там задержаться, пока ее брокеры вели переговоры о продаже ее акций. Конечно, он совершенно неправильно истолковал ее поступки, но было неприятным и странным совпадением, что кто-то продал большой пакет акций как раз в тот момент, когда она вздумала уединиться с Морганом в домике у озера.

Закончив одеваться, Брук отнесла Энди вниз, на кухню, чтобы приготовить им обоим завтрак. «Суть проблемы, – поняла она, – заключается в том, что кто-то эти акции продал. Кто именно?»

Напряженно размышляя над этим вопросом, она поставила перед Энди тарелку с кашей. Она пыталась как можно точнее вспомнить свой разговор с адвокатом, мистером Барнсом. Он досконально объяснил ей, как распределились акции «Кент Индастриз». По завещанию Эндрю она получила восемь процентов от общего их количества. У кого-нибудь еще было столько же акций? Конечно, у Моргана, но не у мистера Кента-старшего: тот постепенно продавал свои акции. А как насчет Шилы?