Слезы луны - Робертс Нора

Бренна послушно наклонилась, дернула шнурки и резко выпрямилась.

— Обязательно следить за мной? Я чувствую себя глупо.

— Если ты чувствуешь себя глупо из-за такой ерунды, то очень скоро почувствуешь себя полной идиоткой. Сними ботинки, Бренна. — От его тихого голоса у нее мурашки побежали по спине. — Если, конечно, ты не передумала.

— Не дождешься. — Бренна нервно задергала шнурки. — Я это начала и не отступлюсь.

Однако совсем не так она это себе представляла. Она представляла его и себя уже голыми, кувыркающимися в постели, а о том, что и как будет до этого, не. задумывалась.

Бренна скинула ботинки и заставила себя посмотреть на Шона, посмотреть прямо в его глаза.

— Ты голодна?

— Нет. — Сейчас она не смогла бы проглотить ни крошки. — Мы поздно обедали.

— Тем лучше. Поедим потом. Прихватим наверх вино.

Наверх, ладно. Наверх. В конце концов, она это затеяла. Но, когда Шон взял ее за руку, она вздрогнула, слава богу, внутренне, и двинулась следом за ним по лестнице.

— Шон, это нечестно. Я весь день работала и не успела отмыться.

— Хочешь принять душ? — Он стер пятно с ее щеки. — С радостью потру тебе спинку.

— Я просто сказала. Не бери в голову. — Не хватало еще принимать с ним душ! Да еще музыка — тихий шепот арфы. А нервы так натянуты, что, кажется, вот-вот лопнут.

Бренна вошла в спальню, увидела цветы, свечи, ровно мерцающий в камине огонь, кровать… и залпом выпила свое вино.

— Не спеши. — Шон забрал ее пустой бокал. — Я не хочу, чтобы ты была нетрезвой.

— Не бойся, я не опьянею. — Шон начал зажигать свечи. Бренна торопливо вытерла повлажневшие ладони о брюки. — Зачем? Еще не стемнело.

— Скоро стемнеет. Я видел тебя раньше в свете свечей, — спокойно сказал Шон, поднося горящую спичку к свече на узкой каминной полке. — Но не успел разглядеть хорошенько.

— Не понимаю, зачем окружать романтическим ореолом такое нехитрое дело?

— Ты что, боишься романтики, Мэри Бренна?

— Нет, но… — Шон обернулся. Отблески пламени затанцевали на его лице, над головой, вокруг. Он словно сошел с картинки, нарисованной Джуд. Принц эльфов, отважный рыцарь, поэт и арфист.

— В тебе есть что-то такое, от чего у меня просто слюнки текут, — сердито сказала Бренна. — Если честно, мне это не нравится, и я бы хотела с этим покончить. Поскорее.

— Хорошо, — спокойно согласился он. — Посмотрим, чем смогу помочь.

И, не сводя с нее глаз, он подошел к ней.

12

Как странно, подумала Бренна. Это же Шон, парень которого я знаю и к которому хорошо отношусь всю жизнь. И, каким бы глупым это ни казалось, я все равно безумно его хочу.

Нечего психовать! Психоз здесь так же неуместен, как эти свечи и переливы арфы. Бренна дерзко вскинула голову, когда Шон положил ладони на ее плечи, погладил ее руки, переплел свои пальцы с ее пальцами.

— Если я засмеюсь, не принимай на свой счет.

Просто все это кажется мне забавным.

— Как скажешь.

Он, не шевелясь, смотрел на нее и словно чего-то ждал, поэтому она приподнялась на цыпочки и потянулась к его губам. Она не собиралась торопить события, понимала, что он все равно не позволит, но, почувствовав его вкус, захотела большего, захотела всего. И побыстрее. Она сжала его пальцы, прикусила его нижнюю губу.

— Я так хочу тебя. Ничего не могу с собой поделать.

— А кто просит? — Шон тоже не хотел спешить, но почти забыл о своем намерении. Ее ладное соблазнительное тело, прижимавшееся к нему, уже дрожало, а губы горели, как в лихорадке. Ничего, он потерпит, потерпит еще немного. Пусть она сведет его с ума.

— Иди ко мне. — Он отпустил ее руки, обхватил за бедра и приподнял, и ее ноги тут же обвились вокруг его талии, как уже было однажды. — И поцелуй меня еще раз. Мне нравится.

Бренна все же рассмеялась, и вся нервозность куда-то улетучилась.

— Неужели? Насколько я помню, в первый раз, когда я это сделала… — Ее губы, трепетавшие почти у самых его губ, отпрянули, вернулись, дразня и соблазняя. — Видел бы ты себя! Как будто я треснула тебя по башке молотком.

— Потому что я не ждал ничего подобного. В моей несчастной башке и без молотка все перевернулось. — Он слегка, почти дружески, сжал ее ягодицы. — Держу пари, больше ты меня врасплох не поймаешь.