Вспомни лето - Лоуэлл Элизабет

Не отрывая глаз от дерева, Рейн потянулась к рюкзаку за бутылкой с водой.

В эту минуту что-то ударило ее по спине и сбило с ног.

Ошеломленная, застигнутая врасплох, девушка подчинилась рефлексу наездника и, упав, откатилась, не сопротивляясь. Но несмотря на этот прием, у нее перехватило дыхание.

Она лежала лицом вниз, уткнувшись в листья и пыль, придавленная тяжестью. Ее бинокль, камера и рюкзак отлетели далеко.

Рейн попробовала встать, но ее усилия были тщетны.

– Не двигайся. – Мужской голос звучал холодно и ровно.

Она инстинктивно повиновалась.

Сильные руки бесцеремонно шарили по ее телу. Еще ни один мужчина не позволял себе ничего подобного. Рейн напрягалась, но почти сразу поняла, что эти мужские прикосновения не имеют ничего общего с плотским желанием, страстью: она не интересовала его как женщина.

Когда незнакомец перевернул Рейн и снова придавил своей тяжестью, все ее существо возмутилось и восстало.

Девушка чувствовала стальные мускулы, ноги, прижавшие ее к земле, ощущала железную хватку на горле.

Лежа на спине и борясь с паникой, Рейн смотрела в лицо напавшего на нее человека. Свободной рукой он стремительно пробежался по плечам девушки, проверил под мышками, прошелся по грудям и животу, между бедрами.

Она хрипло протестующе застонала.

Холодные голубые глаза впились в лицо Рейн, а рука, продвигаясь вниз по телу, уже добралась до лодыжки и сдернула с нее ботинок. То же самое этот тип проделал и с другой ногой. Он подальше отбросил туристские ботинки, чтобы девушка не могла до них дотянуться. Они попали на рюкзак, бинокль и камеру, которые он тоже оттолкнул подальше.

– Имя?

– Рейн, – немного погодя сказала она.

– Фамилия?

– Смит. – Она поймала ртом воздух, стараясь избавиться от саднящей сухости во рту.

– Что ты здесь делаешь?

Девушка закрыла глаза, пытаясь взять себя в руки.

Рейн знала, как управлять адреналиновой атакой. Самое первое, чему должен научиться любой участник соревнований, – справляться со стрессом.

А второе – быстро соображать в экстремальной ситуации. Голова работала четко, и Рейн поняла: если бы мужчина собирался совершить с ней что-то ужасное, он не утруждал бы себя вопросами.

На смену опасению пришла ярость. Возмутившись, она широко открыла глаза.

– Кто ты такой, черт побери?

Мужчина слегка подвинул сильную руку и сдавил ей горло. Почти секунду Рейн не могла дышать. Бледные глаза следили за лицом девушки, желая понять, ясен ли ей намек.

Куда уж яснее. Ей надо ответить на его вопрос.

– Я осматриваю местность, – процедила она сквозь зубы.

– Зачем?

– Я наездница, участница Олимпийских игр.

В глазах мужчины что-то промелькнуло.

– Докажи.

Голос незнакомца все еще звучал бесстрастно, но поза его едва заметно изменилась, стала.., менее хищной.

– Я оставила Дева в Санта-Аните, – коротко бросила Рейн.

– Дева? – Впервые в тоне мужчины послышались человеческие нотки.

– Ватерлоо Девлина. Лошадь.

– Опиши ее.

– Жеребец высотой семнадцать с половиной хэндов <Один хэнд – примерно 4 дюйма, или 10 см. – Здесь к далее примеч. пер.>, гнедой, без единого белого пятнышка, на три четверти чистокровный…

– Хорошо, хватит, Рейн Смит, – прервал ее мужчина, делая ударение на фамилии.

Он смотрел на Рейн в упор, уже не так сильно придавливая ее, и теперь она отчетливо почувствовала в нем мужчину. Он убрал руку и с ее горла.

Но относился к ней все еще настороженно. А в светлых глазах по-прежнему сквозила напряженность.

– Ты можешь называть меня Корд Эллиот, – сказал он, криво усмехаясь.

Ему хотелось добавить, что она безобразно получилась на фотографии для олимпийского удостоверения личности. Фотографа стоило бы просто убить. Или повесить.

Фотография не передает ее ума, уязвимого взгляда потрясающих карих глаз, а также соблазнительных губ и волевого подбородка.

Словом, это дочь Чандлер-Смита, никакого сомнения.

В мире Корда ошибка на одну сотую процента означает смерть.

– Если не по душе имя Корд, я с удовольствием выслушаю любые предложения, – добавил он шутливым тоном.

Рейн уставилась на него, совершенно очарованная внезапно потеплевшим взглядом голубых глаз. Как будто в самой глубине их растаял лед. Вдохнув наконец полной грудью, она ощутила запах нагретой солнцем травы и тепло, исходящее от сильного мужчины.