Мой идеальный смерч - Джейн Анна

— И что? — так же тихо спросила я, больно вцепившись в его руки, чуть ниже локтя.

— Поможем друг другу? — от его шепота у меня зачесалось ухо.

— Почему именно я? У нас большая группа, просил бы кого-нибудь другого, — ворчливо отозвалась я, стараясь не показать ему, как сильно он напугал меня своим заявлением про Никиту! А вдруг про то, что я фотографировала Ника он расскажет всем и моему любимому человеку заодно? Что я тогда делать буду? Выть и топиться?

— Встретимся после пар, и я тебе все расскажу, — загадочно произнес Дэн, — и ты поймешь, почему нам надо работать вместе. Эй, не забудь придти туда, куда я тебе сказал!

— Придти? А танго тебе на бровях не станцевать? Хочешь работать вместе? — я уперла руки в боки и, кажется, от злости у меня даже ноздри раздувались, как у быка. — Слушай, мы едва знакомы, какое "вместе"? Опух? Отпусти меня уже, скоро звонок будет.

— А он уже был, — беззаботно отозвался Дэн и послушно отпустил меня. Я в некотором обалдении огляделась вокруг — действительно, пока мы с ним общались тет-а-тет, коридор заполнился студентами, только что вышедшими из душных аудиторий после полуторачасового сидения. Ребята из нашей группы с самым усталым видом выходили в коридор, правда, среди них я так и не увидела Ольгу Князеву, но некоторые из них, заметив живописно застывших меня и Дэна, в удивлении переговаривались.

Естественно, выходят они с лекции, а перед ними такая картина! Одногруппница-балда и плейбой местного разлива. У них появился повод для самых шикарных сплетен… Да что уж там, я и сама посплетничать люблю — чем еще заниматься в группе, где всего четыре мальчика, а остальные девчонки? Мы все подряд косточки перемываем. Таково уж устройство женского коллектива.

— Твоя девушка? — весело спросили парни, проходящие мимо меня и Сморчка — очередные знакомые Дэна, и всем им хотелось пожать его руку. Что они и сделали, на время загородив нас со Смерчинским от любопытных взглядов моих одногруппниц.

— Мой друг, — отрицательно покачал он темноволосой головой (наверняка прическу лаком и гелями укладывает).

— Привет, друг! — тут же захотели познакомиться парни со мной. — А зовут тебя как?

— Чип, — важно отвечал Дэн, опередив меня, а у меня от изумления брови поползли вверх. — А я Дэйл, мы команда, — и он опять притянул меня к себе за плечи и выставил вперед указательный и средний палец в форме буквы "V" — так часто любят фотографироваться японские и корейские тенейджеры.

— Круто! — закивали парни. — Дэнв, приходите к нам на квартирник.

— Во сколько?

— Часов в одиннадцать. С тебя — сам ты и твой друг, с нас — все остальное, — усмехнулся один из ребят, с черной челкой, и они скрылись из виду.

— Отпусти меня, идиот! Какой я тебе Чип? Еще Гайкой назови, — резко отпихнула я Дениса.

— Ты сказала, что Бурундуком тебя больше называть нельзя, вот я и придумал: Чип и Дэйл, они всегда спешат на помощь. Ты бурундук, и я тоже, тогда тебе будет не обидно. Ладно, Маш, приятно было пообщаться, мне пора, встретимся… у вас же сегодня четыре пары? — сам у себя спросил он и сам же ответил. — Вроде бы, да. Тогда после четвертой пары в малом читальном зале на первом этаже, идет?

— Нет, не идет, сам иди… — отозвалась я, уже ничего не понимая, но он уже исчез, не забыв похлопать меня по руке, и теперь смешался с толпой, громко разговаривая с очередными знакомыми.

Нормально. Подошел, напугал, почти что облапал и свалил довольный.

— Лучше приди, — услышала я за спиной голос Славы, покинувшего, наконец, подоконник.

— Почему? Не приду и все, — фыркнула я. Слава флегматично пожал могучими плечами и тоже куда-то ушел. Еще один с приветом.

— Машка! Машка! — увидев, что я осталась одна, подлетели ко мне подружки. — Пошли быстрее на историю архитектуры! Расскажешь нам все в аудитории!

— Чего вам рассказать? — их слова не привели меня в восторг, а только еще больше разозлили.

— Что у тебя с Дэном Смерчинским? Вы в коридоре чуть ли не обнимались! — заохала Лида — с ней мы уже третий год подряд общаемся почти ежедневно. Она и Марина были первыми, с кем я познакомились 1 сентября три года назад. А еще они — двоюродные сестры, которых часто принимают за родных — так девчонки похожи. Они постоянно цапаются и частенько ехидничают, называют себя моими "мамочками" и желают быть моей сватьей, конкретно меня доставая но вообще-то я дорожу ими, но иногда эти две девицы конкретно достают меня. Лида обожает давать советы, о которых я не прошу, а Марина прямо мне в лицо говорит, что с Никитой я никогда парой не стану, поэтому я должна найти себе другого парня. Я редко на них обижаюсь, а вот кричу часто — но девчонок это только веселит.

— Машка, у вас что-то есть? — повисла на локте Маринка. — Ну, расскажи! Вы так мило обнимались в коридоре!

— Никто не обнимался, отстаньте от меня!

Они явно не верили. Еще несколько одногруппниц-дурочек, окруживших меня, с глупыми улыбочками тут же начали задавать идентичные вопросы.

— Да ничего у нас нет! — рявкнула я, сама себе напоминая брехающего пса.

— Как так? — возмутилась Лида. — Надо, чтоб было. У Дэна как раз девушки нет. Забывай уже кое-кого и становись ею смело! Он ведь такой миленький и такой классный!

— Я смело сейчас вас всех убью, — покосилась я на подругу, прекрасно понимая, кого она имеет в виду под этим загадочным "кое-кем". О том, что я испытываю нехилые симпатии к Никите, знали только они, эти две черноволосые сестрички.

— Кого Машка должна забывать? — тут же стало интересно остальным, и я вынуждена была отбиваться по новой. Таким вот образом мы и дошли до нужной аудитории на своем этаже, но и там меня не хотели оставлять в покое. Всем было интересно, что связывает нас с Денисом Смерчинским, "с тем самым классным парнем". Недостаток дружной группы — а наша группа была именно такой — в том, что все всё хотят знать про других и постоянно лезут в чужую личную жизнь. Даже наши парни умудрились поинтересоваться, "не стали ли мы с Дэнвом близки, и когда только успели?". В Димку Чащина, задавшего мне такой бестактный и неприличный вопрос, а после дико захохотавшего, я кинула тем самым учебником по философии, умудрившись проорать не совсем приличное "посылательное" ругательство, едва не попала в препода, раньше обычного пришедшего на занятие, за что и получила обидный выговор.

— Вы на Факультете Искусствоведения учитесь, Бурундукова, а ведете себя так, как не всякий физвозник себе позволяет, — сказал пожилой и очень почтенный преподаватель по истории архитектуры. — И вы собираетесь работать в сфере культуры… Печально. — Он покачал головой и скорбно отправился на кафедру.