Что я сделал ради любви - Филлипс Сьюзен Элизабет

Джорджи сжала ее плечи:

— Как ты могла исчезнуть так надолго, не предупредив никого из нас? Мы скучали по тебе.

— Я была отрезана от цивилизации и совсем не замечала, как течет время.

Мег отстранилась настолько, чтобы увидеть блендер, в чашке которого розовело нечто неаппетитное.

— Если в этом есть алкоголь, я хочу выпить.

— В десять утра?

— В Пенджабе уже день в разгаре. Начни сначала и расскажи мне все.

В дверях появился Брэм, который, должно быть, и впустил Мег в дом.

— Ну, как проходит встреча друзей?

Они несколько раз встречались, несмотря на протесты Джорджи, Саши, Эйприл и родителей Мег. Сама Мег клялась, что они ни разу не переспали, но Джорджи не слишком ей верила.

Мег подошла к Брэму и обняла за талию.

— Прости, что проигнорировала тебя, когда входила. Джорджи, между нами ничего такого не было. Брэм, скажи ей.

— Если между нами ничего такого не было, — ответил он хрипловатым, чувственным голосом, — откуда тогда я знаю, что у тебя на попке вытатуирован дракон?

— Я сама тебе об этом сказала. Не верь ему, Джорджи. Я не вру. И встречалась с ним только потому, что меня из-за этого уж очень донимали родители. — Она взглянула на Брэма. — Во мне живет дух противоречия. Вечно поступаю назло. Даже самой себе. Это недостаток характера.

Брэм провел ладонью по ее спине и понизил голос:

— Знай я об этом, когда мы с тобой гуляли, попросил бы тебя не раздеваться.

Глаза Мег снова поменяли цвет: из морской зелени превратились в штормовое море.

— Ехидничаешь?

— Обязательно скажи это Джорджи.

Мег ткнула пальцем в подругу:

— Она перед тобой!

— А ты уверена, что она слушает? Если ты ее друг, не позволяй игнорировать то, что творится у нее под носом.

Джорджи вскинула брови и заглушила их голоса воем блендера. К несчастью, она забыла завинтить крышку.

— Эй, смотри что делаешь!

— Иисусе, Джо…

Она пыталась выключить блендер, но пальцы скользили по вымазанным фруктовой массой кнопкам и содержимое разлеталось по всей кухне. Ягоды клубники, бананы, льняное семя и морковный сок заливали чистые столы и невероятно дорогую тунику цвета пшеницы, которую только сегодня надела Джорджи. Брэм оттолкнул ее и сам выключил блендер, однако не раньше, чем его шорты и белая майка украсились многоцветным узором.

— Чаз тебя убьет, — объявил он спокойным голосом. — Я серьезно.

Одна Мег не понесла потерь, если не считать прилипшего к руке кусочка банана, который она слизнула.

— Кто такая Чаз?

Джорджи схватила кухонное полотенце и стала вытирать тунику.

— Помнишь миссис Данвере, злобную экономку в «Ребекке»?

Костяные серьги Мег закачались.

— Я читала книгу в колледже.

— Представь ее в образе двадцатилетней панк-рокерши, которая правит этим местом, как сестра Рейчел в «Кукушкином гнезде»^[13], и получишь Чаз, очаровательную домохозяйку Брэма.

Мег посмотрела на Брэма, снимавшего футболку.

— Что-то я не заметила между вами особой любви.

Он схватил кухонное полотенце.

— Значит, ты не так проницательна, как воображаешь. Иначе к чему нам было жениться?

— Потому что последнее время Джорджи не отвечает за свои действия, а ты охотишься за ее деньгами. Мама говорит, что ты из тех парней, которые никогда не становятся взрослыми.

Джорджи не смогла сдержать ехидную усмешку.

— Вполне возможно, что именно из-за этого матушка Флер отказалась тебя представлять.

Недовольная гримаса Брэма могла бы показаться более впечатляющей, не будь его щека заляпана липким льняным семенем.

— Она и тебя отказалась представлять.

— Только потому, что я дружу с Мег. Это можно назвать конфликтом интересов.

— Не совсем, — вмешалась Мег. — Мама любит тебя как личность, но она даже под угрозой расстрела откажется иметь дело с твоим папашей. Кстати, парни, вы не возражаете, если я зависну здесь на пару дней?

— Возражаю, — немедленно высказался Брэм.

— Разумеется, нет! — воскликнула Джорджи, с тревогой глядя на подругу. — Что-то случилось?

— Просто хочу провести с вами побольше времени, вот и все.

Джорджи не совсем ей поверила, но разве кто-то мог точно знать, о чем думает Мег?

— Будешь жить в гостевом домике.

— Вот уж нет! — ощетинился Брэм. — Там у меня рабочий кабинет.

— Он занимает только полдома. Ты никогда не заходишь в спальню.