Злой умысел - Стил Даниэла

– А почему именно это? Чем привлекают тебя эти забитые женщины?

– Они отчаянно нуждаются в помощи, – серьезно ответила Грейс. – Женщины в такой ситуации думают, что у них нет выхода. Они словно стоят на подоконнике пылающего дома – и их надо спасти, вытащить из огня. ; Сами они никогда не отважатся на прыжок.

Она знала это лучше многих. Прежде сама Грейс искренне считала, что из горящего дома не выбраться. Ей пришлось ! убить, чтобы спастись. Это была слишком высокая цена. И она искренне хотела, чтобы другим никогда не пришлось L пойти на столь крайние меры.

– Почему они так заботят тебя, Грейс? – Ах, как ему было любопытно – и как мало она позволяла узнать! В течении всего обеда он замечал, как она осторожна – внешне проста и дружелюбна, а внутренне напряжена.

– Просто это именно то дело, которым я хотела бы заниматься. Это для меня очень много значит, особенно работа с детьми. Они так беззащитны, так изуродованы всем тем, через что пришлось им пройти.

…Как и она сама – кому, как не ей, это знать! Она вполне представляла себе их израненные души, так схожие с ее собственной. Она хотела спасти их. Это было ее подарком этим к. беднягам, и собственной жизни Грейс придавало смысл одно сознание того, что ее личная боль спасет кого-то от страшного путешествия в преисподнюю, которого сама она не избежала.

– Не знаю, думаю, у меня просто есть к этому способности. Я подумываю о том, чтобы учиться и получить диплом психолога… но вот времени нет – работа и все остальное…

может, когда-нибудь.

– Тебе не нужен диплом, – усмехнулся Маркус, и тут Грейс ощутила нечто неведомое ей прежде – это испугало .. ее. Он был так хорош в эту секунду… – Тебе нужен мужчина, – заключил он.

– Почему ты в этом так уверен? – Она улыбнулась ему. Он так похож был на большого красивого ребенка, когда завладел ее рукой.

– Потому что ты чертовски одинока, что бы ты там ни говорила! И вся эта твоя бравада, и разговоры о новой прекрасной жизни гроша ломаного не стоят! Мне кажется, у тебя никогда не было мужчины – настоящего мужчины; – Он сощурился и оценивающе посмотрел, на «ее. – Бьюсь об заклад, ты девственница!

Грейс ничего не ответила, но высвободила руку из ладони Маркуса.

– Но ведь я прав, а, Грейс?

…Как много есть такого, о чем он и не догадывается! Она неопределенно пожала плечами.

– Я прав, – заключил Маркус. Теперь он был уверен, что знает, что именно надо этой девушке. Попади она в руки стоящему мужчине, из нее вышла бы необыкновенная женщина.

– Банальные выводы – это не истина в последней инстанции, Маркус. – Произнося эти слова, она снова казалась куда старше своих лет. – Люди гораздо сложнее, чем ты думаешь.

Но Маркус был прямо-таки убежден, что вполне ее понял, – девочка просто боится, она стеснительна и еще очень молода и, возможно, из очень строгого и добропорядочного семейства.

– Расскажи мне о своей семье. Кто твои родители?

– Их нет, – холодно ответила она. – Они оба умерли, когда я заканчивала школу.

Это кое-что добавляло к общей картине – ее постиг тяжелый удар, и вот уже несколько лет она одинока. Это было. вероятно, очень горькое одиночество.

– А братья или сестры?

– Нет. Я одна. Вообще никаких родственников.

Неудивительно, что она выглядит такой взрослой. Воображение Маркуса уже вовсю писало ее портрет, не жалея красок.

– Странно, как это ты не выскочила замуж за школьного дружка. – В его голосе сквозило уважение. – В твоей ситуации большинство поступило бы именно так – еще бы, остаться одной, да еще совсем девчонкой.

Это по-настоящему сильная девушка – впрочем, нет: она поистине Женщина. И это ему нравилось.

– Просто не было дружка – некому было на мне жениться, – отшутилась Грейс.

– И как ты жила потом? С друзьями?

– В общем, да. Со мной рядом всегда был кто-то.

…И в тюрьме тоже. Она подумала, что бы он сказал, открой она ему всю правду. Она не решалась даже представить себе его реакцию. А если бы он узнал, что она убила собственного отца, он пришел бы в ужас. Иногда ей делалось даже смешно. Он ведь и не подозревает, кто она на самом деле, что выпало на ее долю. И никто не подозревает. Все, кто об этом знал, теперь далеко от нее. Молли, Дэвид, Луана и Салли… Она перестала посылать им открытки, а от Дэвида уже давно нет весточки. И смысла продолжать писать ему тоже нет. Теперь ее жизнь принадлежит лишь ей одной. И все, что могла она сделать для людей," это заботиться о тех, кто в этом нуждался. Лишь так могла она отплатить за добро, которым окружили ее друзья. И пусть их было немного, но в память о них она хотела помогать другим.