Наследство для двоих - Дейли Джанет

Эбби перевела взгляд на стоявший поблизости административный вагончик, и в тот же момент из его двери вышел Маккрей, одетый в серо-зеленые резиновые сапоги и строительную каску. Следом за ним появился еще один мужчина, одетый в повседневную одежду – цветную рубашку и коричневые брюки, – но с такой же обязательной каской на голове.

– Добрый день. – Эбби подошла к Маккрею и вопросительно посмотрела на его спутника. – Я не вовремя?

– Наоборот, – ответил Уайлдер и представил ее второму мужчине. Тот оказался представителем нефтяной компании, по заказу которой Маккрей производил бурение. – Чак, как и я, живет на буровой площадке, – пояснил Маккрей, ткнув пальцем в стоявший позади вагончик. – Я обещал мисс Лоусон устроить экскурсию по буровой.

– Добро пожаловать, – приветливо отозвался Чак. – Любой, кто имеет хотя бы отдаленное отношение к нефтяному бизнесу, не мог не слышать о вашем дедушке. Сюда, пожалуйста. – Сняв с головы защитную каску, он протянул ее Эбби. – Возьмите, она вам понадобится.

– Спасибо. – Как и все здесь, женщина была вынуждена говорить громче обычного из-за непрекращавшегося шума.

Маккрей подогнал ремешок каски по ее размеру, и они двинулись вперед. Сначала он подвел Эбби к ямам со знаменитой «грязью», показав ей вязкую серо-коричневую массу, ставшую фундаментом благосостояния ее семьи, объяснив, каким образом она закачивается в скважину и действует.

Очень многое из его объяснений Эбби просто не могла понять. Затем Маккрей представил ее буровому инженеру, и тот, узнав, что говорит с внучкой Р.-Д. Лоусона, пустился в такие хитроумные технические подробности, что у нее окончательно пошла кругом голова.

– Вы произвели на него неизгладимое впечатление, – шутливо заметил Маккрей, когда они направились к ступенькам, ведущим на буровую платформу. – Он еще полгода будет рассказывать всем и каждому, как растолковывал современную технологию бурения внучке самого Р.-Д.

– Жаль только, что я не поняла ни слова из его объяснений.

У подножия лестницы Маккрей остановился и пропустил гостью вперед. Когда же Эбби поднялась по узкой лестнице, ее верхняя губа была усеяна бисеринками пота. Со всех сторон на нее были устремлены любопытные взгляды бурильщиков. Она подождала Маккрея, и тот снова пошел впереди.

– Должен вас предупредить, что пол здесь довольно грязный, – извиняющимся тоном проговорил он. – В «конуре» должна быть запасная пара сапог.

Неподалеку от лестницы, по которой они только что поднялись, находилась маленькая бытовка. Зайдя в нее, Маккрей снял с гвоздя такие же серо-зеленые резиновые сапоги, как и у него самого, и протянул их Эбби.

– Это, конечно, не самый поледний крик моды, но, по крайней мере, не перепачкаетесь.

С первого взгляда на сапоги было видно, что они для нее чересчур велики и высоки, однако Эбби все же надела их и завернула голенища. Сейчас она чувствовала себя клоуном в мешковатой одежде и чудовищных ботинках. Судя по лукавому огоньку в глазах Маккрея, именно так она и выглядела.

Однако ее проводник оказался полностью прав: пол платформы вокруг скважины был густо заляпан сероватой грязью. Сейчас был один из тех моментов, когда здесь царило затишье. Маккрей познакомил ее с прорабом, который из своей маленькой кабинки управлял буром и присматривал за всеми остальными рабочими на платформе. Кроме того, им встретилась парочка помощников главного бурильщика. В стародавние времена их называли «натертыми шеями».

По ходу дела Маккрей пытался объяснить ей предназначение различных механизмов и то, как ими управлять. В его речи то и дело мелькали жаргонные словечки нефтяников: «обезьянья палуба», «кошачья голова», «крысиная нора», «мышиная норка», «кошачий лаз» и так далее. Под конец растерявшаяся Эбби уже не понимала, где находится – то ли на буровой площадке, то ли в зоопарке.

Когда они наконец спустились по лесенке и снова оказались на земле, ее голова гудела от беспрерывного шума, жары и непонятных объяснений. Почувствовав, как ладонь Маккрея легла между ее лопаток, она обернулась, думая, чем же провожатый хочет удивить ее на сей раз. Однако он жестом показал в сторону вагончика, и Эбби с радостью направилась туда.

Дверь открылась, и, ощутив благословенную прохладу воздуха, шедшую из кондиционера, она почти вбежала в трейлер, а затем остановилась и с наслаждением сняла раскалившуюся каску и насквозь промокшую ленту с волос. Эбби тряхнула головой, и влажные спутавшиеся волосы рассыпались по ее плечам. Маккрей закрыл за собой дверь, и шум буровой стал гораздо глуше, зато на столе затрезвонил телефон. Эбби отступила в сторону, чтобы хозяин смог снять трубку.