Свадьба моего мужа - Веденская Татьяна

– Ага, все небанально, – улыбнулась Жанна. – Ну, а что мы будем делать сегодня? Опять работать с образами?

– Не совсем, – загадочно подмигнула ей я. Дело в том, что на предыдущих сеансах мы в основном работали методами эмоционально-образной терапии с вкраплениями Гештальта, потому что эти методы как нельзя лучше подходят для работы с неосознанными барьерами. И, как видно из того, насколько откровенна стала Жанна, многое у нас получилось. Как минимум она перестала винить себя за то, что попала в руки мужа в таком ненормальном состоянии. И перестала чувствовать стыд за то, что он этим воспользовался. А значит, мы могли двигаться дальше. Мне не терпелось начать то, ради чего все это и затевалось. Добраться до ее творческого «я».

– А что?

– Сегодня мы будем рисовать.

– Рисовать? – удивилась Жанна. – И никаких образов, никаких дождиков?

– Мне кажется, что за восемь сеансов мы уже достаточно полили дождиком все твое прошлое. Пора браться за будущее.

– И что рисовать? – Жанна включилась в игру. Я же смотрела на нее и думала, есть ли у меня хоть один шанс, что все получится. Особенно если учесть, что я делаю такое впервые и не очень даже понимаю, чего от нее хочу.

– Нарисуй, какой бы ты хотела себя видеть в будущем. Именно как личность, а не как мать или жену, – пояснила я задание. Мне было важно снять у нее блок, из-за которого она считала своей главной деятельностью поэзию. Нужно было добиться, чтобы она увидела внутренним видением все многообразие вариантов.

– Вот. Вот так! – Она старательно вырисовывала детали, высовывая от напряжения язык.

– Отлично! – ободряюще улыбнулась я. – А теперь нарисуй себя такую, какая ты есть сейчас.

– Сейчас? – Она снова склонилась над листами. Мы разложили листы в разных углах комнаты и чертили невидимые пути от одного рисунка к другому. Мы ходили кругом, мы шли напрямую. Мы пробирались прыжками и заходили с обратной стороны.

– Что-то мешает? Что ты чувствуешь? – спросила я, когда вдруг увидела, что она снова начала дергаться и нервничать.

– Знаешь, мне почему-то вовсе не нравится этот рисунок, – Жанна кивнула на себя будущую.

– А чем ты себе не нравишься?

– Я там какая-то обычная. Я не хотела бы такой быть.

– Так давай нарисуй еще раз, какой бы ты хотела быть. – Я снова дала ей в руки листок и карандаш.

– Мне страшно.

– Страшно? Расскажи мне об этом! – попросила я.

– Как рассказать?

– Расскажи, как именно выглядит твой страх, на что он похож, как ты его чувствуешь. Или где в теле он сильнее всего.

– Сложно. – Жанна говорила все тише. Так и должно быть, когда человек начинает слово за словом вытягивать информацию из своего внутреннего «я». И смысл произносимого текста читается больше в интонациях, чем в словах. – Он очень большой. Через него очень трудно пробиться. Я не знаю вообще, возможно ли это.

– А где он – он в тебе, внутри?

– Нет. Он снаружи. Как будто я в нем сижу, как в западне. Но и выйти никак не могу.

– Спроси его: страх, зачем ты мне? – Я тоже снижала темп и громкость голоса, чтобы оставаться с клиенткой в одном информационном поле. Жанна опустила глаза и почти ничего не могла из себя выдавить. После долгой паузы она с трудом повторила мой вопрос.

– Страх… зачем… ты… мне…

– И что? Что-то он отвечает? – мягко толкала я ее вперед.

– Чтобы… чтобы защитить? – Жанна проговорила это с таким удивлением, словно была поражена громом среди ясного неба. К ее еще секунду назад бледным щекам прилила кровь. Она пришла в состояние активности. – Значит, это только чтобы меня защитить? Там, снаружи, опасно! Да, точно!

– Нет, – остановила ее я. – Снаружи уже давно неопасно. Просто страху еще неизвестно, что ты уже выросла и можешь с любой ситуацией справиться сама.

– Да? – затормозила Жанна.

– Точно-точно, – улыбнулась я. – Скажи ему: страх, я разрешаю тебе стать тем, кем ты хочешь быть.

– Страх, я разрешаю тебе…

– Стать тем, кем ты хочешь…

– Кем ты хочешь быть, – выдохнула она. Да, настоящая психотерапия – штука нелегкая. Иногда проще вагон картошки разгрузить, чем произнести две-три короткие и с виду бессмысленные фразы. Работа с собственными эмоциями – как же плохо мы это умеем.

– И что? Что-то изменилось?

– Да! Этот шар, он превратился в кувшин! Надо же! Кувшин, полный воды! – удивленно смотрела куда-то в глубь себя Жанна. Я вздохнула с облегчением. Да, как все интересно. По канонам современной психологии кувшин – символ женственности. И перед моими глазами произошла сублимация страха, который был не чем иным, как защитной реакцией ее внутреннего «я». Именно она – эта защитная реакция – и не дает ей раскрыть свой потенциал. По крайней мере, так всё это выглядело.