Не в парнях счастье - Веденская Татьяна

– Ты знаешь мою фамилию? – удивилась я.

– Ты давала мне визитку, помнишь?

– Не важно, – отмахнулась я. – Я так понимаю, Аркашка тебя сориентировал, да?

– В конце концов, тут не так много девушек живет с таким именем. Я просто не знал, что еще делать. Твой телефон молчал, – оправдывался он.

– Прекрасно! – взвыла я. Черт, теперь сплетня обеспечена! Аркашка расскажет все людям, а пес его – всем остальным. Я в полной заднице, все теперь обязательно дойдет до мамы и папы! И особенно до Сергея! – Просто класс!

– Прошло четыре часа! Я волновался!

– И что? Зачем было надо меня выгонять, чтобы потом волноваться? – резонно возразила я.

– Я был зол, – продолжал отпираться Владимир.

– Ладно, – решительно кивнула я. – Мы неправильно ставим вопрос. Хрен с ним, волновался ты или нет. Почему ты тут? Хотел узнать, что я жива-здорова? Узнал? До свиданья.

– Дина!

– Что?

– Я пришел… поговорить.

– Нет уж, спасибо, – решительно помотала головой я.

– Я подумал, может, я зря так.

– Однозначно зря, – согласилась я. – Особенно зря ты сюда приперся.

– Я не об этом.

– А о чем? – опешила я.

– Я о ребенке, – потупился он. – Я подумал, может быть, это и не такая плохая идея.

– ЧТО? – ахнула я, забыв про то, что за нами сверху наблюдает Аркашка. И пес его. – Что ты имеешь в виду?

– Конечно, я понимаю, что это не входило в твои планы, но я тоже, в общем, хотел бы иметь ребенка, – добавил он, подняв на меня взгляд. Я стояла и не могла выдавить из себя ни одного слова. Оставалось только надеяться, что наш разговор нельзя услышать с четвертого этажа!

Глава третья,

в которой мы составляем бизнес-план

Некоторые из нас думают, что все решения принимаются ими самостоятельно, без давления и вмешательства дополнительных факторов. Наивные! Что мы можем знать, как мы можем решать, если, как говорил незабвенный Булгаков, даже не располагаем смехотворным сроком, скажем, в сто лет. Да разве только это? Наши решения зависят от времени дня, в которое они принимаются, от состояния здоровья, от магнитных бурь и прочих климатических условий. Одно и то же решение будет легко и непринужденно принято ранним зимним утром и категорически отвергнуто, как неприемлемое, поздним весенним вечерком. Взвешенные решения невозможно принимать на голодный желудок, а спонтанные – на полный. Вопросы финансового порядка будут невыносимо сложны, если у вас, скажем, ОРВИ с сопутствующей лихорадкой. Зато в совершеннейшие авантюры так легко погрузиться с головой, как в штормовое море, если вы перед этим немного приняли на грудь. Все зыбко и условно. Что, если бы тот памятный разговор, который состоялся между мной и Владимиром, произошел в другое время и в другом месте? Возможно, все сложилось бы совершенно иначе. Но все случилось именно так.

В то утро я имела следующие выходные показатели: температура тела нормальная, активность мозга сниженная за счет бессонной ночи, желудок пустой, в легких – легкая дымка от сигарет. Нервы ни к черту, способность обдуманно соображать – нулевая. Примерно в такой же кондиции (только без дымки в легких) пребывал и Владимир, сидя у меня дома на краешке дивана и задумчиво оглядываясь по сторонам. Мы долго-долго молчали, иногда посматривая друг на друга, словно никогда до этого не виделись. Еще бы, раньше каждый из нас в меру своей испорченности думал, что все это временно, ненадолго, неправда и вообще ничего серьезного. Или ничего серьезного, о чем следовало бы знать противоположной стороне. И вот, вскрыв все карты и обнародовав все задумки, мы смотрели друг на друга по-новому. Еще бы, ведь мы собирались вместе родить ребенка. И не просто родить, а вырастить, воспитать, причем, заметьте, вместе. Такие перспективы кого хочешь заставят присмотреться повнимательнее.

– Значит, ты живешь вот тут? – хмурился он.

– Ага, – покорно кивнула я.

– И куришь.

– И пью, – честно призналась я. Честные признания лучше всего делать как раз после бессонной ночи, потому что сил реагировать на них, особенно бурно, нет ни у кого.

– Пьешь? – еще больше помрачнел Владимир.

– Не то чтобы прям пью, но бывает. Могу пропустить стаканчик. С подругами. Парочку стаканчиков, – усталым голосом пояснила я. Потом подумала и добавила: – Или троечку.