До края земли - Лоуэлл Элизабет

Впрочем, Трэвис сомневался, что способен это выяснить, он давно потерял навыки общения. После развода он неожиданно для себя обнаружил, что алмазный браслет куда больше располагает женщин к улыбкам и сексуальным намекам, чем комплименты.

“Жаль, что эта женщина не фотограф Харрингтона, – уныло подумал Трэвис. – Тогда мне не пришлось бы прилагать старания, чтобы сблизиться с ней”.

Ведь Харрингтон говорил, что у Кохран неброская внешность. А у этой есть на что посмотреть. Конечно, она не красавица и не похожа на куклу Барби или разукрашенную прилизанную Плэймет. Но Трэвиса очаровали ее плавные линии, манера поведения и показная независимость.

– Неужели вы всегда приземляетесь на ноги, как котенок? – спросил он.

Кэт сделала шаг в сторону, пытаясь обойти мужчину.

– Спасибо, что не замочили мои фотоаппараты.

– Меня зовут Трэвис.

– Спасибо, что не замочили мои фотоаппараты, Трэвис.

Спаситель снова вырос перед ней. Кэт остановилась, поправила ремень сумки и поморщилась, когда ее острый край ударил ее по правой ноге.

– Разве вы не должны хотя бы представиться? – осведомился Трэвис.

– Конечно, должна, – спокойно согласилась Кэт.

Трэвис улыбнулся.

– У кошечки есть коготки, но она ни разу не замурлыкала для меня. Вот и вся ее благодарность.

– Напротив, я так благодарна вам, что даже не пошлю вас ко всем чертям.

Трэвис снова поднял ее на руки.

– Опустите меня, – холодно потребовала Кэт.

– Но у вас кровоточит нога.

– Это подает сигналы мое сердце.

– В следующий раз, если захотите подать сигнал, купите открытку, – заметил Трэвис. – Это безопаснее.

– Открытки недостаточно выразительны.

Трэвис посмотрел на Кэт так, словно впервые увидел ее.

– Я начинаю думать, что у вас не только симпатичное личико.

– А я сомневаюсь, что вы чистите зубы, если говорите такие гадости.

– Приходите и понаблюдайте. Я даже позволю вам выдавить зубную пасту.

– Вы просто невозможны. – Кэт улыбнулась несмотря на раздражение.

– Да, в самом деле, у меня очень покладистый характер.

Кэт осадила бы любого другого мужчину, одним-единственным холодным взглядом, но Трэвис вел себя слишком вызывающе, чтобы воспринимать его серьезно. Очевидно, он тоже не ждал от женщины ничего особенного, а только хотел немного повеселиться, и Кэт подыграла ему, легко уступив соблазну засмеяться, хотя уже не помнила, когда в последний раз смеялась от души.

Трэвис удивился, увидев, как изменилось от смеха ее лицо. Серые глаза незнакомки излучали такое же необыкновенное тепло, как и ее рыжевато-каштановые волосы.

– Скажите, как вас зовут, – тихо попросил Трэвис.

Заметив, как в Трэвисе просыпается желание, Кэт подумала, что зря так несерьезно восприняла этого человека. Задрожав от какого-то странного чувства, она решила, что всему виной мокрая одежда.

– Меня зовут Кэт, – сказала она; потом быстро добавила: – Кэтрин.

– Друзья называют вас Кэтрин?

– Нет.

– Кэти?

– Да.

– А мужчины, – уточнил Трэвис, – называют вас Кэт?

Его сине-зеленые глаза выражали сейчас откровенный цинизм. Отметив это с горьким сожалением, Кэт слегка улыбнулась.

– Шутки кончились, Трэвис. Отпустите меня.

– Как ваши мужчины называют вас… Кэт?

Она приподняла темно-каштановые брови и уставилась на Трэвиса холодным, немигающим взглядом.

Трэвис опустил Кэт на землю так, что она скользнула вдоль его длинного тела.

Кэт понимала, что борьба с ним – напрасная трата энергии. К тому же в результате борьбы она еще ближе познакомилась бы с его притягательной мужской силой.

Наконец Трэвис убрал свою руку.

Кэт поправила тяжелую сумку с фотоаппаратами и уставилась на Трэвиса глазами профессионального фотографа.

Да, он, безусловно, был бы хорошим объектом. Свет заходящего солнца золотил его волосы. Глаза мужчины, изменив цвет, стали теперь изумрудными и глубокими, как море. Мокрая одежда подчеркивала мускулистость плеч и бедер.

Кэт смутно осознала, что Трэвис значительно крепче, чем кажется на первый взгляд. Он напоминал дерево с идеальными пропорциями, и необходимо было приблизиться к нему, чтобы оценить его по-настоящему.

“Несимпатичный мужчина, – решила Кэт, – но все же что-то в нем есть…”

Сколько бы она ни смотрела на Трэвиса, ей открывались бы все новые и новые его черты. Он был сложным человеком и взрослым мужчиной.