Талисман моей любви - Робертс Нора

Гейдж знал: в доме тоже. Она меняла обивку, шила шторы, красила, вечно что-то переставляла. Но, как бы дом ни менялся, он всегда оставался теплым и гостеприимным.

Франни отвела его на кухню, а затем в помещение для стирки, где у нее — нужно знать Франни Хоукинс — имелась специальная раковина для составления букетов.

—Поставлю букет в высокую вазу и приготовлю нам что-нибудь холодное.

—Я не хочу вас отвлекать.

—Гейдж. — Отмахнувшись от его протестов, она взяла вазу. — Иди во двор. В такую погоду нечего делать в доме. Я принесу чай со льдом.

Гейдж не стал спорить — в основном потому, что хотел сосредоточиться на том, что именно он собирается сказать Франни, и раздумывал, как это сделать. Она хорошо потрудилась и на заднем дворе. Растения всех мыслимых форм и расцветок выглядели совершенными и в то же время абсолютно естественными. Гейдж знал, сам видел, что каждый год она рисует чертежи клумб.

В отличие от матери Фокса, Франни Хоукинс не допускала посторонних к прополке. Она никому не доверяла — считала, что вместо вьюнка они выдернут петунью или что-то еще. Однако за все эти годы Гейдж перетаскал на клумбы изрядное количество перегноя и камней. Наверное, этот сад, словно сошедший с обложки журнала, в какой-то степени он может считать своим.

На крыльце появилась Франни. Она несла чай со льдом и веточками мяты в кувшине из толстого зеленого стекла, высокие стаканы того же цвета и тарелку с печеньем. Они устроились в тени за столиком, в окружении стриженой травы и цветов.

—Я всегда вспоминаю ваш двор, — сказал Гейдж. — Ферма Фокса похожа на игру «Мир приключений», а тут...

—Что? — Она рассмеялась. — Пунктик матери Кэла?

—Нет. Нечто среднее между волшебной сказкой и святилищем.

Улыбка Франни стала нежной и задумчивой.

—Как ты красиво выразился.

Теперь Гейдж знал, что скажет.

—Вы всегда меня принимали. Я думал об этом сегодня. Вы и мать Фокса. Всегда меня принимали, ни разу не отвергли.

—Ради всего святого, с чего бы это?

Гейдж посмотрел прямо в ее голубые глаза.

—Мой отец был пьяницей, а я источником неприятностей.

—Гейдж.

—Если Кэл или Фокс попадали в какую-нибудь передрягу, то зачинщиком почти всегда оказывался я.

—Думаю, они тебя втягивали в свои проказы с тем же успехом.

—Вы с Джимом позаботились о том, чтобы у меня была крыша над головой, и всегда повторяли, что ваш дом может стать моим, если понадобится. Вы держали моего отца в боулинг-центре, даже когда его нужно было выгнать, и делали это ради меня. Но ни разу не дали почувствовать, что это милостыня. И вы, и родители Фокса всегда следили, чтобы у меня были одежда, обувь и работа, чтобы я мог заработать карманные деньги. И я ни разу не почувствовал, что вы делаете это из жалости к бедному ребенку Тернера.

—Я никогда не считала тебя «бедным ребенком Тернера» — и Джо Барри тоже, можешь не сомневаться. Для меня ты был и остаешься другом моего сына. Твоя мать была моей подругой, Гейдж.

—Знаю. И все же вы могли отвадить Кэла от меня. Многие так и поступили. Ведь именно мне в голову пришла идея отправиться в лес той ночью.

Взгляд, которым Франни посмотрела на него, был взглядом матери.

—А остальные двое не имели к этому никакого отношения?

—Имели, конечно, но идея была моей. Наверное, вы поняли это еще двадцать лет назад. Но не захлопнули передо мной дверь.

—В том, что случилось, твоей вины нет. Я не знаю, чем вы теперь занимаетесь, все шестеро, что вы обнаружили, что собираетесь делать. Кэл мне почти ничего не рассказывает. Я и не настаиваю. Но я знаю достаточно, чтобы убедиться: в том, что случилось у Языческого камня, когда вы были мальчишками, твоей вины нет. И еще я знаю, что без вас троих, без всего, что вы сделали, без того, как рисковали собой, я не сидела бы в своем дворе в этот ясный майский день. Без вас, Гейдж, не было бы Хоукинс Холлоу. Без тебя, Кэла и Фокса город был бы мертв.

Она накрыла его ладонь своей, крепко сжала.

—Я так вами горжусь.

С ней — возможно, особенно с ней — он не мог быть неискренним.

—Я здесь не ради города.

—Знаю. И от этого почему-то еще больше тобой горжусь. Ты хороший человек, Гейдж. Да, хороший, — с жаром повторила она, увидев выражение его лица. — И никогда не убедишь меня в обратном. Ты был лучшим другом моему сыну. Близким, как брат. Дверь нашего дома не просто открыта перед тобой. Если понадобится, он станет твоим домом.

Гейджу потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с духом.

—Я вас люблю. — Он смотрел прямо в глаза Франни. — Именно это я и приехал сказать. Я почти не помню мать, зато хорошо помню вас и Джо Барри. Наверное, в этом все дело.

—Да, конечно. — Франни встала, обняла его и немного всплакнула.

Решив не откладывать дело в долгий ящик, Гейдж заехал в теплицы на окраине города. Подумав, что Джоанне Барри больше понравится живое растение, а не цветы, он выбрал понравившуюся цветущую орхидею. На ферме он никого не застал и поэтому оставил орхидею вместе с запиской на широком парадном крыльце.

Разговор с Франни успокоил взвинченные после посещения кладбища нервы. Гейдж хотел вернуться домой и заняться собственным расследованием, но напомнил себе, что он — на радость или горе — член команды. Сначала Фокс, решил он, однако перед адвокатской конторой знакомого пикапа не обнаружилось. Наверное, в суде или встречается с клиентом. Кэл в боулинг-центре, но дорога туда заказана — там работает отец.

Покружив, Гейдж свернул к дому, который снимали женщины. Вероятно, сегодня у него «женский день».

Машины Сибил и Куин были на месте. Гейдж вошел в дом точно так же, как утром, без стука, и направился прямо на кухню, намереваясь выпить кофе. На верхних ступеньках лестницы появилась Сибил.

—Второй раз за день, — удивилась она. — Только не рассказывай, что становишься общительным.

—Я хочу кофе. Вы с Куин в кабинете наверху?

—Точно. Две трудолюбивые рабочие пчелки, гоняющиеся за демонами.

—Поднимусь к вам через минуту.

Повернув на кухню, Гейдж успел заметить сексуальный взлет ее брови. Налив себе кофе, он с чашкой в руке поднялся по лестнице. Куин сидела за компьютером; пальцы порхали над клавиатурой. Не прерываясь, она подняла голову и широко улыбнулась ему.

—Привет. Садись.

—И так нормально. — Гейдж подошел к прикрепленной на стене карте города и принялся изучать разноцветные булавки, обозначавшие места, где наблюдались паранормальные явления.

Кладбище не было самым популярным местом, отметил он, однако события не обошли стороной и его. Затем взгляд Гейджа переместился на диаграммы, нарисованные Лейлой. И здесь кладбище не относилось к числу самых посещаемых, если можно так выразиться, мест. Возможно, по меркам Большого Злого Ублюдка, это было бы слишком банально.