Настоящая любовь и другие напасти - Гибсон Рэйчел

Тай кашлянул:

— Накинь пальто. Обещаю, что не буду смотреть.

Фейт улыбнулась и покачала головой:

— Смотреть — это не то, что может принести нам неприятности.

Он понизил голос и сказал:

— Ты любишь неприятности. И ясное дело, что я тоже.

Она любила. Очень.

— Как ты думаешь, в какие неприятности мы можем попасть?

— В такие, которые случаются, когда ты голая в моей постели. Ну, а так как ты уже голая, то, может, тебе стоит просто спуститься и выполнить оставшееся.

Ей не стоит это делать. Точно не стоит.

— Это будет неприлично.

— Очень.

— И ты не сожалеешь о том, что случилось прошлой ночью?

— Пока нет, но у меня есть для тебя на примете несколько заковыристых позиций. Полагаю, что после сегодняшней ночи мы будем испытывать достаточно стыда и сожаления, чтобы этого хватило на некоторое время.

Она тоже о нем думала. Ей не следовало, но она ничего не могла с собой поделать. И в то время как Тай мог не испытывать никаких сожалений по поводу случившегося, Фейт должна была раскаиваться. Но сейчас, слушая его голос и зная, что он, припарковавшись поблизости, звонит, потому что желает её, она не чувствовала ничего, кроме горячей спирали страсти, закручивавшейся внизу живота.

— Я тоже, — ответила Фейт едва слышным шепотом. — Летом будут соревнования по гольфу. Думаю, мне нужно попрактиковаться.

— Милая, ты можешь практиковать с моим девятым номером всё, что захочешь.

— Я возьму пальто. — Она положила трубку, затем сняла трусики и стащила через голову футболку. Прямо сейчас желание попасть с Таем в неприятности одержало победу над чувством вины, которое настигнет Фейт через несколько часов.

Она второпях почистила зубы, расчесала волосы и достала свой блестящий черный плащ из шкафа. На ноги — красные туфли на шпильках, ключи — в карман пальто по пути к двери.

Тай стоял рядом со своим черным «БМВ», припаркованным задом к бордюру. Саважа окружала темнота, а с Эллиот-бэй дул прохладный ветерок, разметавший волосы по лицу Фейт.

— Миссис Даффи.

— Мистер Саваж.

Он открыл пассажирскую дверь:

— Милое пальто.

Фейт, встав перед Таем, сквозь темноту ночи смотрела на его лицо. В уголке левого глаза белели полоски пластыря. Тот же самый ветерок, что растрепал ей волосы, принес запах Тая, и Фейт вдохнула его. Она положила руки на грудь стоявшего перед ней мужчины и подняла к нему лицо. Под хлопком рубашки, напрягаясь, перекатывались мощные мускулы.

Тай наклонил голову и поцеловал Фейт. Его губы прижались к её, и что-то горячее и сильное хлынуло прямо ей в душу, а пальцы вцепились в ткань, согретую его телом. Их языки соприкоснулись, и Тай, пробравшись теплой рукой между отворотами плаща, обхватил грудь Фейт и потер большим пальцем сосок.

Как раз когда она всерьез начала обдумывать идею схватить Тая за руку и отвести наверх, он поднял голову и убрал руку с груди Фейт.

— Забирайся, — приказал он немного охрипшим голосом: то ли от нехватки воздуха, то ли от страсти, то ли от того и другого.

Тай открыл дверцу, и Фейт, присев на пассажирское сиденье, посмотрела на него снизу вверх.

— Какие такие заковыристые позиции ты для меня планировал? — спросила она.

— Перекатываться с одного конца матраса на другой.

Она устроилась в машине поудобней и вспомнила его королевских размеров кровать:

— На это может потребоваться время.

— Точно.

Глава 15

Прикосновение к плечу чего-то теплого вырвало Фейт из глубокого сна. Она открыла глаза и, повернувшись, встретила кристально-голубой взгляд. В нескольких сантиметрах от ее лица Тай улыбнулся, и морщинки прорезали уголки его глаз, а лейкопластырь, которым был заклеен шов, собрался в складки. Саваж легонько прикусил плечо Фейт.

— Доброе утро, — прошептал он, не поднимая головы.

— Сколько времени?

— Чуть больше двенадцати.

— О, Боже! — Фейт села, и белая простыня скользнула ей до талии. — Так поздно. — От внезапно нахлынувшей паники сердце пропустило удар, а в животе завязался тугой узел. Фейт не просыпалась в постели с мужчиной уже… она не помнила сколько времени и, натянув простыню, чтобы прикрыть грудь, взглянула через плечо на Тая. В серой футболке и свободных шортах он выглядел спокойным и расслабленным. — Ты одет.