Ангел Габриеля - Робертс Нора

Конечно! Например, как безумному бегать по комнате в два часа ночи!

И это тоже.

Гейб, приходила твоя мама.

—Я должен удивиться?

Лора чуть заметно улыбнулась, склонилась над Майклом и позволила ему дернуть ее за волосы.

—Она оставила визитную карточку Центра помощи жертвам насилия.

Понятно. — Он тоже наклонился и освободил ее волосы из хватки Майкла. — Тебе снова нужно пройти курс реабилитации?

Нет. По крайней мере, мне так не кажется. — Она посмотрела на него.

Майкл принялся жадно жевать его подбородок. Все лечение, которое ей было нужно, находилось перед ней.

—Она предположила, что, возможно, я соглашусь поработать там волонтером.

Он нахмурился и дал Майклу пожевать костяшку своего пальца.

И день за днем вспоминать весь этот кошмар?

Да... но при этом рассказывать, как я смогла изменить свою жизнь.

А я думал, ты планируешь когда-нибудь вернуться в модельный бизнес?

Нет, у меня нет ни малейшего желания заниматься этим. А тут, думаю, у меня получится, во всяком случае, хочу попытаться.

Если ты просишь моего одобрения, тебе этого не требуется.

И все же мне хотелось бы иметь твое согласие.

Считай, что ты его имеешь! Но если я увижу, что тебя изнуряет эта работа, ты ее бросишь!

Она невольно улыбнулась. Он по-прежнему считал ее более хрупкой, чем она есть, или чем она могла себе позволить:

Знаешь, я подумала... из-за всего, что случилось, из-за всего, что нам пришлось передумать, из-за чего нам пришлось переволноваться, мы не успели даже как следует узнать друг друга!

Я знаю, что ты слишком много времени проводишь в ванне и любишь спать при открытом окне.

— Есть и другое.

Например?

Как-то ночью я сказала, что ты можешь спросить у меня все, что угодно, а затем я кое о чем спрошу тебя. Помнишь?

Помню.

Он прислонился спиной к кушетке. Они избегали говорить о телефонном звонке, которого оба ждали. И оба это знали. Вероятно, это и к лучшему, размышлял Гейб, глядя, как малыш трется раздраженными деснами о костяшки его пальцев.

—Ты хочешь услышать о моей понапрасну растраченной юности?

Нервно пощипывая уши игрушечного кролика, Лора улыбнулась.

У тебя найдется немного времени?

Ты мне льстишь!

Я хотела спросить тебя кое о чем. Несколько дней назад шел сильный дождь, и я зашла в твою студию, чтобы закрыть окна. Не сдержав любопытства, я просмотрела некоторые твои картины. Возможно, я не должна была это делать.

Это не важно.

Одна из них особенно привлекла мое внимание. Портрет Майкла. Я бы хотела, чтобы ты мне о нем рассказал.

Гейб молчал так долго, что ей пришлось подавить желание взять назад свои слова. Но ей почему-то было очень важно больше узнать о Майкле. Она была уверена, что смерть брата заставила его уехать в Колорадо и даже сейчас мешает ему решиться на новую выставку своих работ.

—Гейб! — Она легонько положила руку ему на плечо. — Ты просил меня стать твоей женой, чтобы взять на себя мои проблемы. Ты хотел, чтобы я поверила тебе, и я поверила. До тех пор пока ты не сделаешь того же, мы останемся чужими.

—Мы не чужие с того самого момента, когда увидели друг друга, Лора! Я бы просил тебя стать моей женой независимо от твоих проблем!

Теперь она замолчала, охваченная удивлением и надеждой.

—Ты действительно так думаешь?

Гейб посадил малыша на плеча.

—Я не всегда говорю то, что думаю, но сейчас я думаю то, что говорю! — Майкл за хныкал, и Гейб остановился, чтобы поставить его на ножки — Тебе тогда был нужен кто-то, а я хотел быть этим кем-то. И мне тоже кто-то был нужен, хотя я этого не понимал до тех пор, пока ты уже не стала частью моей жизни!

Она хотела услышать от него, как он нуждается в ней, и почему, и не смешивает ли он любовь, на которую она всегда надеялась, с физиологической потребностью. Но им необходимо было идти дальше, если они вообще хотели двигаться вперед.

—Пожалуйста, расскажи о нем!

Гейб не был уверен, что сможет это сделать. Как он сумеет снова пережить боль, да еще и выразить ее словами? Он давно старался не говорить о Майкле.

—Брат был на три года моложе меня, — начал Гейб. — Мы очень хорошо ладили, когда росли, потому что Майкл был очень уравновешенным, если его не загоняли в угол. У нас было не очень много общих интересов. Бейсбол входил в их число. Меня всегда бесило, что я не могу превзойти его. А когда мы стали взрослыми, я стал заниматься искусством, а он увлекся правом.