Смерть в наследство - Алюшина Татьяна

— Давайте помянем Игоря. Светлый был человек и мужик настоящий! — предложил тихо Василий Корнеевич.

— Почтем за честь! — поддержал его Антон.

Мужчины встали и, следуя каким-то своим традициям, пока неизвестным Нике, молча выпили.

— Так как события происходили в сороковых годах, — продолжил Кнуров, когда все сели на свои места, — большую часть поисковой работы пришлось проводить в архивах конторы, но и в них я не нашел информации, каким образом золото и документы попали к Олегу. Золото сейчас отправлено на экспертизу, чтобы определить страну изготовления. Никаких опознавательных клейм на слитках не стоит, только проба. Слитки стандартные, принятых в большинстве стран размеров, весом около одиннадцати килограммов, стоимость каждого на сегодняшний день приблизительно пять миллионов рублей, все десять, соответственно, пятьдесят. Но главное — это документы!

— Я угадал, счета? — спросил Антон.

— Ты, командир, как всегда, попал в десятку! Но там не только счета. Олег приложил еще и список завербованной им агентуры в странах, где он работал. Некоторые имена известны отделу разведки, и с ними работали, но есть и те, которые он, видимо, не успел сообщить руководству, а может, не захотел или не смог. Двое из них до сих пор живы! Но что самое важное, в документах есть сведения об этих людях и подробностях вербовки, которых не было у ФСБ.

— А о каких счетах идет речь? — спросила Дина.

— О тех, Диночка, которые являются частью так называемого пропавшего золота рейха! — усмехнулся Кнуров.

— Ни фига себе! — присвистнул Стечкин.

— Да, — согласился с ним Сергей. — Два счета в Швейцарском банке, на предъявителя кода, номера и шифры к ним, кодовые слова… Десятки миллионов швейцарских марок, с набежавшими за эти годы процентами, превышающими сами вклады. То есть сейчас это уже перевалило за сотни миллионов. Эти счета открывали тайно, из стратегических соображений, на будущее… Могу сказать только одно — не зря Олег так запутывал любые поиски и так оберегал все это. Помните, Василий Корнеевич, он сказал вам, что через двадцать лет это попадет куда надо?

— Конечно, помню! — ответил дедушка.

— Так вот, вы передали мне вместе со всеми бумагами Олега паспорта, которые у него были.

По данным одного из них была забронирована ячейка в некоем европейском банке. А у руководства банка находится составленное завещание, которое надо вскрыть в 2015 году. В завещании сказано, что конверт с документами должен быть изъят из ячейки и отправлен руководителю ФСБ России. К сожалению, а может, к счастью, банк этот очень солидный и максимум, на что пошло его руководство, — это вскрыть и дать прочитать завещание представителям российских органов безопасности. Вскрывать ячейку до назначенного срока они категорически отказались.

— Но как это добро к нему попало? — спросила Ната.

— Увы, это неизвестно, одни догадки. В сорок пятом, уже не курьером, а помощником внедренного агента, он работал на территории Германии. Агент находился на грани провала, и его отозвали в Москву, а Олега оставили с заданием. Что там происходило в последние дни войны, невозможно представить, сплошная неразбериха. Каким образом ему удалось получить золото и документы, очередная загадка. Но вывезти один больше ста килограммов такого груза он не мог. Слитков-то было больше десяти. Незадолго до смерти он привез сто двадцать тысяч зеленых, а это почти полная стоимость одного слитка. Ведь жить-то ему надо было на что-то, и не только ему. Наверняка у него был надежный человек, который без вопросов их покупал, но кто он, еще одна загадка Олега. Я понял, что в тайну посвящен еще кто-то, это подтверждал рассказ Василия Корнеевича о последнем наставлении Олега, в котором он говорил, что есть один человек, который мог проговориться другому, а станет ли тот молчать, он не уверен. Я просмотрел кучу документов и выяснил, что есть два человека, с которыми он вместе учился и с кем несколько раз был на заданиях, хотя, как правило, работал один. И в то время, когда он находился на территории Германии, один из них был его курьером, а второй курьером агента, работавшего в другой части, но тоже Германии! Потом я выяснил, что первый его коллега погиб при невыясненных обстоятельствах в восемьдесят пятом году, вроде бы попав под машину.

— Это когда Игоря ранили? — уточнил Василий Корнеевич.

— Да, именно. Что там у них произошло, неизвестно, но в архивах МВД я нашел документы по этому делу, в которых говорилось, что поступил сигнал о стрельбе на улице, выехавшая группа нашла убитого в результате наезда мужчину с пистолетом в руке и удостоверением работника КГБ, дело закрыли, так и не проведя расследование. Думаю, его товарищ решил, что пора прибрать к рукам ценный груз, а Олег не позволил, но это лишь догадки. Когда в дом Василия Корнеевича нагрянули «гости», само собой, мои ребята их сфотографировали. По снимкам удалось установить их личности. Геннадий Петрович, который называл себя Михаилом Ивановичем, оказался действующим полковником ФСБ, а его команда — все бывшие конторские. Сейчас он поет соловьем, давая показания, и не только по этому делу. Оказалось, что он племянник второго коллеги Олега. Дядя всю жизнь проработал в органах, вышел на заслуженную пенсию, а месяц назад скончался. Олег его использовал втемную, он ничего не знал, просто вывез сорок килограммов груза из Германии и оставил в условленном месте. В том же восемьдесят пятом они как-то выпивали с попавшим потом под машину товарищем, и тот поведал ему, что у Олега есть документы с номерами счетов на большие деньги и золото, но что это за документы и где он его хранит, товарищ не знал. Он предложил вызвать Олега, заставить его реализовать эти ценности и поделить выручку на троих. Дядя Геннадия Петровича испугался и отказался, Олег и так постоянно подбрасывал ему денег и второму товарищу тоже давал деньги все эти годы. Кстати, именно дядя и осуществлял связь через Леонида Ивановича и периодически, несколько раз в год, изображал его перед соседями, наведываясь в коммуналки по обоим адресам и объясняя соседям, что живет с детьми в трехкомнатной квартире, а комнату держит на всякий случай.